Книга Устранение, страница 86 – Джеймин Ив, Эверли Фрост

Прежде чем я успеваю спросить, Роман объясняет:

— Я попросил их оставить нас наедине. Они присмотрят друг за другом и за Ингрид, пока мы работаем.

Опуская меня на землю, Роман садится, скрестив ноги, его колени прижимаются к моим, когда я присоединяюсь к нему.

Нанося руну на запястье, он подбрасывает её в воздух, где надпись закручивается и расплывается, как чернила в воде, наполняя пространство тёмным светом. Ясное ночное небо быстро появляется перед моими расширяющимися глазами, заслоняя всё вокруг нас, скрывая утреннее солнце и наполняя небо надо мной мерцающими звездами.

Я задыхаюсь, когда земля уходит у нас из-под ног, оставляя нас сидящими на вершине утеса, который простирается всего на двадцать футов во все стороны, прежде чем резко оборваться.

— Куда ты меня привёл? — спрашиваю я, обхватив себя за бёдра, и мой живот чуть не отвисает от такого крутого спуска.

— Никуда, — говорит он. — Мы там, где и были. Просто сейчас нас окружает тьма. Мы не видим твоих волков, и они не видят нас, но мы не сдвинулись с места. Я создал этот барьер вокруг нас, чтобы ты могла сосредоточиться, не отвлекаясь на своих волков и других животных.

Я проверяю свою ладонь и вижу, что даже мерцание моей связи со Жнецом стало слабее. Почему-то заблокировано. Я поражена тем, как пустота вокруг меня проясняет мою голову. Это почти как превращение в волка — ясность и целеустремленность, когда я отпускаю свои тревоги.

— Ты помнишь, что я говорил о контроле над силой кошмаров, когда мы были в пещере в Вегасе? — спрашивает Роман.

Кажется, что это было целую вечность назад, но я отчётливо помню тот момент. Кода захватил в плен моих сестёр и проклял их. Я тогда ещё не знала, кто такой Роман.

— Ты сказал, что недостаточно родиться со способностью контролировать силу кошмаров, — говорю я. — Чтобы вызвать страх, я должна сначала победить его.

Он ждёт.

— И что?

Мои губы сжимаются, когда я вспоминаю тот момент. Трудно забыть то, что он сказал после этого, но я похоронила это, потому что он высказал мой самый глубокий страх.

— Нет большего страха, чем знать, что кто-то, кто тебе дорог, скоро умрёт, — я немного отстраняюсь. — Ты с самого начала знал о моём самом глубоком страхе.

Он кивает.

— Страх потерять свою семью, — его взгляд не отпускает меня. — Ты борешься, чтобы победить его каждый день, но он никогда не оставит тебя. Вместо этого, он движет тобой. Даже сейчас я чувствую, как твоя энергия возвращается к ним. Твоим волкам. Твоим сёстрам, — его губы дергаются, но он быстро прячет улыбку. — Даже по отношению к Ингрид.

Он прав, но, заявляя о моей потребности защищать свою семью, он упускает из виду единственного человека, который не является частью моей семьи и который притягивает меня, как будто нас связывает невидимая нить: его.

Тяга к Роману усиливается с каждой секундой, пока мы остаёмся наедине. Каждый его вдох ровный, его грудь поднимается и опускается в устойчивом ритме, и всё же он не скрывает напряжения в своих глазах, легкого сжатия челюсти, напряжения в своих объятиях, когда его ладони сжимают мои.

— Ты разгадал мой страх, как будто я открытая книга, — говорю я. — Но я понятия не имею о твоём страхе.

— Тебе придётся покопаться во мне глубже, чем в любом другом существе, чтобы найти мой страх, — говорит он. — На что ты готова пойти, чтобы узнать его?