Книга Отвергнутая, страница 27 – Джеймин Ив

— Ты меня слышала? — рявкнул он, и было совершенно ясно, что он десять лет ждал этого нокаутирующего боя, который пытался спровоцировать, но, честно говоря, я уже давно перестала ожидать чего-либо от Джексона.

Однако он не сдвинулся ни на дюйм, так что я вздохнула.

— Конечно, я представляю, что твоя жизнь стала очень тяжелой после того, как моего отца разорвали на куски, Джекс. Я молюсь только за тебя.

Чертову Теневому Зверю. В надежде, что он выпотрошит твою задницу, пока ты спишь.

Молчаливые угрозы засчитываются. Это был факт.

Джексона, казалось, застал врасплох мой отказ драться, но зачем мне было ввязываться в драку, в которой я не могу победить? В первые дни я часто давала сдачи. Снова и снова. И это только усугубляло их пытки. А еще я умоляла, плакала и съеживалась. И все это в надежде, что найду способ утихомирить хулиганов, и они оставят меня в покое. Но ничего не помогало.

Спустя несколько лет я поняла, что любая моя реакция только доставляет удовольствие обидчикам.

И я перестала.

Я перестала плакать. Я перестала сопротивляться. Я вела себя так, будто едва замечала их… будто их насмешки меня совсем не беспокоили. И, как ни странно, это в конечном итоге срабатывало. Иногда они даже оставляли меня в покое на несколько месяцев. Чудесные, идеальные, мирные месяцы.

— Почему ты не решаешься отнести меня к Виктору? — с вызовом спросила я. — Они что, устраивают парад по случаю моего возвращения домой? Я должна изобразить удивление?

Я притворилась, что снова осматриваю деревья, ожидая своего «сюрприза».

Джексон зарычал, обхватив меня за запястье своими длинными пальцами и потянув за собой, и пошел дальше. Он определенно бормотал что-то о гребаном умнике, но в этот момент меня это просто рассмешило.

В ту секунду, когда мы вышли на открытое пространство, по моему позвоночнику пробежал панический страх, и я сосредоточилась на дыхании, преодолевая беспокойство. Возможно, я вернулась сюда, но все еще стояла на ногах, и сделаю все возможное, чтобы не показать им свой страх.

— Однажды ты снова будешь выглядеть испуганной, — сказал Джексон, пристально глядя на меня. — Однажды я выясню твою слабость и когда это сделаю, ты будешь принадлежать мне, черт возьми. Как и было предначертано судьбой.

Что он только что сказал?

Протянув руку, я похлопала его по плечу.

— Прости, что? Принадлежать тебе? Это звучит ужасно по-собственнически для того, кто считает, что общение с Каллаханом — поцелуй смерти. Не говоря уже о том, что это всего лишь вежливость — пригласить кого-то на ужин, прежде чем пытаться завладеть им.

С чего, черт возьми, он вообще взял, что сделал такое заявление, после всего того дерьма, через которое заставил меня пройти? Моя жизнь была бы намного лучше, если бы Джексон был рядом, а вместо этого он решил бросить меня. Хуже того, он решил возглавить гребаный отряд «вилы».

Он моргнул, и его светло-карие глаза заблестели в лучах восходящего над горизонтом солнца.

— Насколько я помню, в последний раз, когда я приглашал тебя на ужин, ты была не очень вежливым гостем.

Воспоминание сильно ударило меня, и мне стало больно, потому что я не просто так спрятала все эти воспоминания подальше. Чтобы спасти себя. И одно его заявление снова выдвинуло это на первый план.

— Я съела что-то нехорошее, — неохотно призналась я. — Я не хотела все заблевать. Тебе не следовало настаивать на том, чтобы держать меня за запястья.