Книга Отвергнутая, страница 8 – Джеймин Ив

Мысли о насилии, как правило, задерживались дольше, чем боль.

— Ты же знаешь, Виктор тебя не отпустит, — сказала Симона, когда мы стояли возле школы, наблюдая за удаляющимися машинами. Еженедельное собрание стаи было по понедельникам, так что скоро они все отправятся на земли альфы.

Я не стала утруждать себя ответом. Это был обычный спор, который мы вели много раз.

— Никто не покидает стаю Виктора, Мера! Не навсегда. Он этого не допустит. Я предлагаю попросить отпуск, а потом просто посмотреть, как долго мы сможем продержаться, прежде чем они прикажут нам вернуться.

Я одарила ее улыбкой.

— Он меня отпустит, — уверенно сказала я, сходя с дорожки теперь, когда парковка была свободна. Конечно, Виктор согласится с тем, что в стае лучше не иметь такого «испорченного» волка, как я.

— Он сменил фамилию на Вулф, — крикнула она мне вслед. — Он — эгоист, который требует контроля и власти над всеми.

Я помахала рукой, прежде чем отправиться в путь с рюкзаком в руке и болью в груди. Симона пыталась уберечь меня от совершения большой ошибки, я это понимала, но она не проживала мою жизнь.

Иногда самый трудный выбор на самом деле не так уж и сложен.

Тяжесть в теле спала по мере приближения к центру города. Я направлялась на работу после окончания школы, которая была моим единственным спасательным кругом и ключом к побегу отсюда.

В городе Торма проживало около десяти тысяч оборотней, а на оживленной главной улице, где находилось мое рабочее место, было оживленно.

— Добрый день, дорогуша, — позвала Дэнни из задней комнаты, когда я вошла внутрь, и колокольчик над дверью звякнул.

— Привет, Дэн, — крикнула я, бросая сумку в ящик за стойкой.

Дэнни, странница, была новичком в нашей стае. Она появилась здесь десять лет назад, сразу после убийства моего отца, и каким-то образом попала в наш список быстрее, чем кто-либо в истории стаи. У нее здесь не было родственников, по крайней мере, она в этом не признавалась, и была одной из немногих, кто не относился ко мне и моей матери как к прокаженным.

— О, дорогая, что случилось с твоей грудью? — спросила она, выскакивая из дома с коробкой в руках, с растрепанными светлыми кудрями, собранными на макушке. Дэнни была неопределенного возраста, вокруг ее голубых глаз было всего несколько морщинок. Она также считала себя в некотором роде предсказательницей, и, хотя я не была верующей, эта дама часто знала то, чего ей знать не следовало.

Например, то, что у меня были некоторые болезненные места на груди, несмотря на то, что новая одежда скрывала эти свидетельства.

— Просто Джексон и Торин поставили меня на место, — сказала я, облокачиваясь на стойку. — Я в порядке. Это всего лишь царапина, и сейчас она почти не болит.

На секунду ее глаза перестали быть небесно-голубыми; вместо этого они стали темно-фиолетовыми, что напомнило мне о зельях и лагунах, покрытых полуночным поцелуем.

— За свою жизнь я побывала во многих странах, — сказала она. — Встретила больше альф, чем могла сосчитать. Торин все больше входит в список моих наименее любимых, и это о чем-то говорит.

Повернув голову к двери, я еще раз проверила, не входят ли члены стаи. Дэнни постоянно говорила подобную чушь, а в этой стае такого рода «измена» была строго наказуемым деянием. К счастью, насколько мне известно, ее ни разу не поймали.