Книга Некромантка и Дракон. Тайный союз в Академии, страница 106 – Екатерина Бриар

К выходу из подземелья мы пробирались долго. Когда я наконец отодвинула гобелен, отделявший нишу от коридора учебного корпуса, дракон потерял сознание.

ГЛАВА 32

С моей стороны очень наивно было думать, что все самое худшее осталось позади. Самыми сложными и тревожными оказались следующие сутки. Передав Олстона заботам Свена, я попала в сети расспросов ректора. Когда рассказала ему обо всем, что произошло в подземелье, в академию явились сотрудники сыска, которых все-таки вызвал Горан. Мне пришлось повторять свой рассказ им. Витара к тому времени подняли из подземелья. Как только он пришел в себя, обвинил нас с Олстоном в нападении и попытке убийства.

На какой-то момент показалось, что аспиранту удастся убедить сотрудников правопорядка в своей невиновности. Однако обнаруженные во время обыска в его комнате пустые террариумы и сломанный артефакт-маячок прояснили ситуацию.

Время тянулось чудовищно медленно. Хотелось поскорее вернуться в лазарет, чтобы узнать, как там Олстон, а вместо этого я давала показания, заверяла их на специальном артефакте, подписывала согласие на участие в судебном заседании... Аркур несколько раз пытался под предлогом плохого самочувствия отправить меня к Свену. Но следователи были неумолимы и, кажется, решили использовать меня в качестве рычага давления на Витара. Когда тот наконец-то сознался в кражах и начал рассказывать о том, как и кому переправлял угусов, я посчитала свою миссию выполненной и изобразила обморок.

Да, так низко я еще не падала — пришлось грохнуться прямо на пол ректорского кабинета. И ладно бы актерские старания окупились, но, оказавшись в лазарете, куда меня спешно отнес следователь, проводивший обыск в комнате Витара, я обнаружила, что Олстон все еще не пришел в себя. Не сделал он этого и на следующий день. И даже спустя двое суток.

Свен объяснял столь долгое пребывание в забытьи особенностями регенерации драконов. Так как мое состояние после трех кружек тонизирующего отвара было признано удовлетворительным, из лазарета меня вежливо попросили. К счастью, целитель не мог запретить мне навещать Олстона. Каникулы прошли в тревожном ожидании его пробуждения. Все свободное время я просиживала в палате, вглядываясь в бледное лицо напарника. Когда дракон передергивал плечами или шевелил пальцами, я звала Свена, но каждый раз это оказывалось ложной тревогой.

В первый день второго семестра я заметила, как у Олстона подрагивают ресницы и совершила полнейшее безрассудство — проверила на драконе способ, которым пробуждали спящую красавицу. Не сработало.

Болезнь Олстона, необходимость пересказывать коллегам то, как мы случайно изобличили похитителя угусов и в конец испортившаяся погода привели меня в раздражительно-мрачное настроение. Впрочем, именно такое расположение духа моя аспирантка почитала единственно правильным для некромантов. Дабы не разочаровать ее, на практическом занятии у второго курса я подняла лича. Три девицы лишились чувств, увидев полуразложившийся скелет в сюртуке и брюках, которые местами напоминали бахрому. Все занятие лич соревновался с студентами в скорости и громкости. Он завывал громче, чем они визжали. Однако передвигался медленнее, чем решившие применить заклятие подчинения Кейлан Деларант и Мартин Риверс.