Книга Моя собачка! Приручить волка, страница 14 – Карина Родионова

Вздохнув, взглянула в тазик с водой, в которой плавали три корявых огрызка очищенной картошки. Рядом лежала большая кучка обрезков. Вынула из ведра новую картофелину и снова взялась за очистку.

Елена Сергеевна убежала «на минутку» к соседке. попросив меня каждые полчаса помешивать суп. В-общем, я осталась на хозяйстве. В сгущающихся сумерках темнеющие вдали кусты смородины обретали зловещие очертания. Птицы замолкли, как только село солнце, и лишь стрекот сверчков нарушал такую непривычную мне тишину.

Я вздрогнула, увидев в темноте под кустами два ярких светящихся огонька чьих-то глаз. Но не успела испугаться, как, приглядевшись, узнала своего старого знакомого и выдохнула с облегчением.

— Собачка! — позвала я его. — Иди сюда!

Собачка сделала несколько шагов навстречу мне, шевеля ноздрями, как бы принюхиваясь. Мои глаза уже привыкли к темноте двора и я смогла видеть пса более-менее четко.

— Подожди, я сейчас! — воскликнула я и, подскочив, скрылась в доме.

Я вернулась через несколько секунд, держа в руке блинчик, фаршированный мясной начинкой.

— Смотри, что у меня есть! Это очень вкусно! Елена Сергеевна такие блинчики готовит — закачаешься! — увещевала я пса.

Тот, подозрительно поглядывая на меня, потихоньку, небольшими осторожными шагами приближался. Подошел совсем близко и понюхал мою протянутую руку, на которой лежал блинчик. Потом аккуратно, чтобы не укусить меня, он подхватил угощение и быстро проглотил его, почти не жуя.

— Вкусно же? — спросила я. А потом решилась, — А можно тебя погладить?

Пес молча смотрел мне в глаза, продолжая принюхиваться. Видимо, блинчик ему понравился.

— Больше нет, — вздохнула я. — Все съели. Но ты приходи завтра, еще чем-нибудь вкусненьким угощу!

Я снова протянула руку в сторону пса и осторожно коснулась пальцами его лба. Собачка сидела смирно и кусаться, кажется, не собиралась. Осторожно проведя ладонью по голове пса, я внимательно наблюдала за его реакцией.

Он смотрел на меня настороженно и хмуро, но никакой агрессии не проявлял. И я, осмелев, продолжила гладить его. Глаза его слегка зажмурились, что явно говорило о том, что пес получал удовольствие от моей ласки.

— Надо бы тебе имя дать, — задумчиво сказала я. — А то что это я к тебе все «собачка», да «собачка». Давай, придумаем имя? Ты ведь явно мальчик?

Решив, что молчание — знак согласия, я начала придумывать клички.

— Как же тебя назвать? Шарик? — Пес оскалил зубы. — Согласна, не подходит! Дружок?

Пес презрительно отвернулся. А зря — я бы хотела, чтобы он и правда стал моим другом.

— Милашка? — назвала я совсем уж непотребное для столь суровой собаки имя. И хихикнула, — Нет, нет, я пошутила!

Пес фыркнул, мол, шуточки у тебя!

— О, а может быть, Любимчик?

Пес посмотрел на меня удивленно, а потом вздохнул, что я поняла, как «Ну что с тобой делать, пусть хоть так, лишь бы не Милашка».

— Договорились, будешь Любимчиком! — воскликнула я.

В ответ Любимчик подобрался ко мне ближе и вдруг положил свою лобастую голову мне на колени. Я рассмеялась:

— Ах ты подлиза!

И продолжила его гладить. Пес прикрыл глаза, наслаждаясь моей лаской. А я гладила его и рассказывала:

— Знаешь, я ведь тут вообще никого не знаю. У меня тут нет друзей, если не считать Елену Сергеевну. Нет, ты не подумай, она очень хорошая, но старше меня, наверное, на полвека. И не все поймет. А давай, ты будешь моим другом? И я тебе буду все рассказывать? А то и поделиться-то не с кем.