Книга Ветром надуло. История моей беременности, страница 24 – Карина Родионова

Мне казалось, что вот-вот и его губы коснутся моих губ. А еще мне очень захотелось самой коснуться его лица. Провести ладонью по его щеке, коснуться пальцами губ, спуститься ниже, по шее.

Вдали вскрикнула какая-то птица и я вздрогнула, словно очнувшись от наваждения. И что это было? Брил никогда не вызывал у меня таких странных желаний. Мне с ним было весело и интересно, я с удовольствием проводила с ним время, но такого дикого желания коснуться его лица у меня не было.

Этот загадочный и непонятный герцог будил во мне какие-то странные инстинкты. Мне хотелось прижаться к нему, почувствовать себя в его объятиях.

Мысленно дала себе подзатыльник: нашла, на кого пялиться! Могу себе представить, какую отповедь я бы услышала, попробуй я воплотить какое-нибудь из этих дурацких желаний. Содрогнулась, понимая, что даже знать не хочу, что я от него могу услышать. И наваждение сразу пропало.

Герцог отвел взгляд и я решила, что все это игра теней. Уж точно не стал бы Радмир пялиться на меня, да еще таким нежным и теплым взглядом. Почудится же всякое!

Завороженно глядя на огонь, я сама не заметила, как задремала, прямо сидя на бревне. Почувствовала, как осторожно Радмир забирает из моих рук уже пустую чашку и отключилась окончательно.

Сквозь сон чувствовала, как мне тепло и хорошо. Так хорошо. как я давно себя не чувствовала. Кажется, я спала в чьих-то теплых объятиях и очень не хотела просыпаться. Но мозг, уже просыпаясь, сигналил, что тут что-то не так. И я все-таки приоткрыла глаза.

Огонь уже горел не так ярко, а я действительно спала, крепко прижавшись к груди Радмира, укрытая пледом. Вот это я даю! Но шевелиться не хотелось, потому что понимала: как только я подам сигнал о том, что я проснулась, придется отодвигаться, лишаясь столь приятных объятий мужчины. Поэтому я продолжала притворяться спящей. И думала о том, что я, похоже, влипла.

Еще не хватало вдруг влюбиться в этого замороженного сурового герцога! Ни к чему хорошему такая влюбленность не приведет. Одни страдания и никакой надежды на ответные чувства.

Тут вдали послышался окрик:

– Ваша Светлость!

Вернулся извозчик. И я была вынуждена все же “проснуться” и отодвинуться от Радмира. Он выпустил меня из своих объятий, как мне казалось, с сожалением и откликнулся на зов:

– Мы тут!

Извозчик приехал с каретой, в которую была уже запряжена наша лошадь. Пока мы вставали, тушили огонь, собирали свои вещи, он прицепил нашу карету к новой в качестве дополнительного вагончика, потом мы сели в только пригнанную карету и поехали.

Мы прибыли к постоялому двору у ближайшего поселка. Здесь нам предоставили две неплохие комнаты, где мы смогли привести себя в порядок, плотно поужинали и отправились спать.

Засыпая в уютной чистой постели, я вспоминала жесткое бревно, на котором сидела у костра и самые приятные в мире объятия сурового герцога. И его теплый, полный нежности взгляд. Боже, помоги мне! Я схожу с ума!

А потом мне снились его губы. Они целовали мои губы, глаза, шею. И шептали: “Олли, моя Олли! Останься со мной навсегда”. И я отвечала на его поцелуи: жадно, горячо. И отвечала: “Да, я вся твоя, я с тобой!”

Из такого приятного сна меня выдернул стук в дверь. Еле-еле разлепив глаза, я поняла, что уже давно наступило утро и на мой вопрос хриплым голосом “Кто там?” услышала ответ, что это горничная и что ей герцог велел разбудить меня и подготовить к дальнейшей дороге.