Книга Белый Пилигрим, страница 73 – Антон Краснов

Не убедил? Ну что же, дело ваше. А я продолжаю развивать пикантные подробности моей личной биографии.

— И что же теперь делать? — спросил я.

— Очень просто. С нынешнего момента начинается настоящая война. И, чтобы остановить ее или вообще исключить возможность самого ее возникновения… нужно…

— Нужно?..

— Нужно найти Сердце Белого Пилигрима, великий Талисман. Кажется, тебе уже рассказывали о нем очень подробно. И даже обещали испепелить, если ты его не найдешь. Тут Трилогий Горыныч, конечно, погорячился… так как ты и есть Светлый, то… гм… Только ты и можешь найти Сердце. И — непременно сделать это ДО того, как Сердцем завладеет Темный!..

— Да что вы говорите какими-то ребусами и шарадами? — разозлился я. И какой же бессильной и нелепой выглядела эта злость. — Что это такое, ваше Сердце? С чем его едят? Н-ну?

— А ты сам написал об этом в своей книге тысячи лет назад. «Сосуд, наполненный нечестивостью и верой, любовью и ненавистью, безумием и светлым разумом; сосуд, полный горечи и яда, отравляющий жизнь, но разве можно жить без этой отравы?.. Напиток в нем — нежность и страх, горькая настойка белых лилий. И, чтобы враг не испил того напитка, разбей Сердце Пилигрима, ибо он создан для Тебя, и только Ты можешь обрести и утратить его… »

— М-да, — сказал Макарка Телятников, который, кажется, еще не допер, КАКОГО масштаба сцена разворачивается перед его осовелыми гляделками. — Напиток… Настойка белых лилий… на спирту… Кгрррм… Тут есть о чем подумать. Когито эрго сум [17] … Уффф!..

…Я смотрел на старика Волоха и натруженно моргал ресницами. Ни на какое большее усилие я не был способен. Именно в этот момент дирижабль резко дернуло порывом ветра, он накренился и стал заваливаться набок. Падение «Духа Белого Пилигрима» было недолгим. Он пошел вниз, перед глазами замелькали крыши домов, а потом из темноты вдруг резко выпрыгнуло что-то огромное, серое, зубчатое… Страшный толчок вырвал меня из гондолы, как редиску выдирают из сырой, хорошо разрыхленной земли. Я пролетел по воздуху, в ушах повисла блаженно долгая тишина, а потом я грянулся всем телом о землю, больно ушиб колено и, кажется, вывихнул плечо. Потом выяснилось, что нет, ничего страшного. Не вывихнул.

Я долго отплевывался, боясь даже поднять голову. Тишина. Такое впечатление, что я совершенно оглох. Где я?.. Где все мои? Я в грязи около какой-то каменной стены, в двух шагах от меня труп Тараса Бурды с расколотой головой и совершенно обезображенным лицом. Он и при жизни не был красавцем, но теперь выглядел просто страшно.

Нина! Макарка! Анастасия и другие, остальные!.. На дирижабле нас было больше двух десятков, где они?.. И опять — некстати — вдруг возникла перед глазами Лена. Она где-то там, в Истинном мире, отделенная от меня тайной смерти и непроходимыми границами страшных и чуждых миров, а я здесь, на грязной земле, с разбитым лицом и трусливыми подозрениями, что выжил только ОДИН Я!..

Я упал лицом в темную траву, чувствуя, как что-то острое втыкается в уголок глаза и становится больно. Я пополз сначала по земле, потом по залитой жидкой грязью брусчатке, пачкая колени и руки. Боль в виске, цепочка неуместных мыслей… Женщины любят сильных и удачливых. Быть может, мне повезет хотя бы в том, что я смогу доползти до речных вод и умыть перепачканное кровью, грязью и копотью лицо? Женщины любят сильных и удачливых, а за что же тогда Маргарита любила своего Мастера, ведь он даже не умел летать, лишь что-то бормотал тускло и невнятно, как глухой ручей в темном заболоченном овраге. Женщины любят сильных, таких… как Вадим Светлов, ведь так?..

— Так, — выговорил я, — как прибуду в Истинный мир, немедленно отправлюсь к психиатру лечиться от инфантилизма, обострившегося на почве имбецильности. А то — «мене-е-е никто не лю-ю-юбит, меня никто не жде-о-от!.. » Уроды, уроды!

Тихий голос надо мной сказал:

— Илья! Ну-ка, вставай. Негоже Белому быть перемазанным в такой темной грязи. Ты же как свинья!

— Нет, свинья рядом со мной джентльмен, — пробулькал я. — Где все?..

— Идем, — повторил тот же голос, и только сейчас я понял, что говорит старик Волох. — Идем, тебе сейчас не до них. У тебя другое дело.

— У меня нет н-никаких дел. Сегодня вечером я совершенно свободен. Не желаете ли м-мадеры?

Кажется, я все-таки сильно стукнулся головой. Старик Волох с неожиданной для его возраста стремительностью и силой подхватил меня под мышки, хорошенько встряхнул и поставил на ноги. Легкость, с которой он сделал это, поражает: все-таки, повторяю, я за пять недель, проведенных в Синеморске, страшно разъелся и весил уже под стольник. Старик тряхнул меня еще раз, но по-настоящему я очнулся уже в какой-то светлой комнате, в которую мы попали удивительно быстро… Собственно, после всего увиденного и услышанного совершенно этому не удивился. По всей видимости, мы находились во дворце царя Урана Изотоповича, который начал обживать Гаппонк. Моя догадка тотчас же подтвердилась. Старик Волох сказал:

— Ты грязен и неопрятно выглядишь. Мы в апартаментах Гаппонка. Самого хозяина нет, потому что он еще не прибыл по известным тебе причинам. В городе сейчас идет кровопролитный бой, но его исход совершенно неважен, если ты определишь и найдешь Сердце Пилигрима. И — уничтожишь его. А это очень просто сделать, после того…

— После чего?

— После того как ты помоешься, переоденешься и выйдешь ко мне, — быстро ответил старик. — Не теряйся, он устроил все по образцу твоего времени и мира. Душевые, одежда — все тебе очень привычное.

…Уверен, что сначала он собирался сказать совсем другое.

— Я буду принимать душ, а мои друзья дерутся насмерть? — возмутился я.

— Знаешь что, — весомо выговорил Волох, — делай, что говорят. В конце концов, все в твоей воле, и если хочешь играть в солдатики, вместо того чтобы делать большие дела…

— Это бой-то на улицах столицы ты называешь игрой в солдатики?

— А разве не так?

Я вздохнул и отправился на водные процедуры.

Наверно, что-то сдвинулось и окаменело в моей душе. Я не торопясь принял душ. Я спокойно причесался, побрился, потом не спеша выбрал себе одежду — свежую рубашку, костюм, обувь. Все словно для меня делалось и сидело на фигуре как влитое. Наверно, у нас с Гаппонком похожие фигуры. Интересно, как я могу так спокойно пользоваться туалетными принадлежностями, полотенцами, бельем и одеждой моего страшного врага, который убил… который?.. Как, как?

В полном порядке я вышел к Волоху. Он ждал меня и, оглядев с головы до ног, остался доволен.

— Ну вот, — сказал он, — теперь ты совершенно готов.

— К чему?