Книга Я подарю тебе тьму, страница 132 – Лора Олеева

— Вот всегда пророчества такие туманные и неясные, — жалуюсь я. — Нет чтобы сказать четко и ясно: такой-то имярек в такой-то день должен сделать то-то и то-то.

Жрец тихо смеется.

— Ты забавная, дочка. В тебе мало тьмы и очень много задора и веселья. Это жизненно необходимо нашему магу. Льерен слишком пал духом и слишком погрузился в отчаянье. Кто-то должен не дать ему окончательно кануть туда.

Мне кажется, что все это сказано с намеком, и жрец знает больше, чем говорит, но тут Шамрис встает, показывая, что время, отведенное мне, вышло.

Я иду по улице и размышляю над услышанным. Может, и правда моя судьба стать светочем для Льерена? А я была так жестока с ним вчера, так ранила его своими словами. А ведь у мага опасная работа. Он каждый день, можно сказать, ходит по лезвию бритвы. И если он еще не ушел за грань, то это просто чудо. А я так легко отказалась от этого чуда! Решила, что не смогу перенести потери. Но разве мы, люди, и так не знаем, что все дары в этой жизни временные? Разве мы не знаем, что наши близкие, самые дорогие нам люди могут в любой момент покинуть нас? И что? Разве кто-то отказывается от этих даров, думает о том, что получил их лишь на время?

Эмоции переполняют меня: жалость к Льерену, раскаянье, сожаление о вчерашнем, желание исправить свою ошибку.

Я быстро иду по улицам, решив, что не буду медлить и все выскажу магу, извинюсь перед ним за свою опрометчивость. Улицы мелькают, лица горожан кажутся калейдоскопом, не заслуживающим сейчас моего внимания.

Вот знакомый мрачноватый особнячок, от которого хорошо видна городская ратуша. Хрипловатый звон башенных часов торопит меня, намекая на быстротечность времени. Мне начинает казаться, что я опаздываю, и я почти бегу.

Мои ботинки выбивают дробь по ступеням, я вхожу в знакомый темный холл. Из-за закрытых дверей слышны возбужденные голоса. Замираю в предчувствии беды, но заставляю себя толкнуть створку двери.

Не менее шести пар глаз обращаются ко мне. Взгляд Льерена горит мрачным синим пламенем, и у меня екает душа.

— Вот же она, преступница! — раздается знакомый голос, в котором слышится торжество, смешанное с острой ненавистью. — Арестуйте ее немедленно, господин темный маг!

Меня, кажется, обвиняют

Льрен грохает кулаком по столу.

— Госпожа Пиерец! Только я решаю кого и когда арестовать! Попрошу замолчать!

Может, мне уйти? Как-то не вовремя я вломилась к магу. У него вон и народа понапихалось в комнату, как килек в банку. А мэр города почти такой же красный, как томатный соус в той самой банке. Малена смотрит на меня с вызовом, а ее подруга Эминия прячется за ее спину. И на ней шляпка с такой густой вуалью… Я едва сдерживаюсь, чтобы не захохотать.

— Ваша милость! — говорит Пиерец и обмахивается снятой с головы шапкой. — Моя дочь даже и в мыслях не держала указывать вам, кого арестовывать. Тем более вашу очаровательную невес…

— Ха! — не выдерживает Малена. — Невеста из протухшего теста!

— Что, завидно? — не могу промолчать я. — На бобах осталась?

— Ведьма! — вопит Малена. — Его милость околдовала! Рыжая, как все они!

— Поздравляю вас, соврамши! — хладнокровно цитирую я и снимаю капор с головы.

— Ты же рыжая была! — глаза Малены становятся размером с орехи. Не кокосовые, но близко.

— Закусывать надо, — говорю я и снимаю меховой плащ под ошарашенным взглядом дочери мэра.