Книга За вуалью, страница 49 – Карина Халле

Было темно, но был воздух, и я была живой. Все было настоящим.

Это была жизнь.

Передо мной был отец с белым лицом, его глаза от этого казались темнее. На миг я испугалась, что он одержим, что это не он.

— Ада, — он отошел к окну, к свету. Я смотрела на него, едва дыша, сердце колотилось, и я боялась произошедшего во сне, не могла говорить. Я даже не знала, что было реальным.

Так сходят с ума?

— Прости, что разбудил, — он провел рукой по моему лицу. Казалось, это был папа, но я не была уверена. Я буду когда — нибудь уверена? — Я просто… не мог игнорировать это.

Я отыскала голос.

— Что? — я села прямее, пытаясь оглядеться. Сон закончился ужасно, внезапно, и я боялась, что вернусь в тот кошмар в любой миг.

Папа расхаживал передо мной, сцепив руки за спиной, и я знала, что это было настоящим. Но отец никогда не будил меня посреди ночи. Всегда было иначе.

Вдруг я поняла, что было теперь. Только я и он остались в большом старом доме. И больше у нас ничего не было.

Он остановился, посмотрел на меня с таким страхом, что я засомневалась, знала ли я такой страх. Я еще не видела папу испуганным. Горюющим, да. Безутешным, да. Злым, обманывающим себя, наглым, упрямым — миллион раз да.

Но испуганным? Отец был хорошим профессором теологии. Он не боялся. На его стороне был Бог.

— Я могу сходить с ума, Ада, — тихо сказал он и отвел взгляд, словно не мог вынести мою реакцию.

— Ничего, — прошептала я и кашлянула. — Что случилось?

Он сел на край кровати, потрясенно глядел на стену впереди.

— Не знаю, — едва слышно сказал он. — Не знаю. Твоя мама.

Я села прямее. Я видела, как нечто черное разрезало ее пополам, и ее взгляд, ее мольбу убегать.

— Твоя мама, — он нахмурился с болью. Как я хотела, чтобы он сейчас был сильным, без чувств. — Она была со мной в постели. Она была там. Там, — он всхлипнул и уткнулся лицом в ладони. — Это была она. Она, Ада. Я не спал. Это был не сон.

Но, хоть это все беспокоило, хоть было больно видеть отца таким, я ощутила надежду. Она была в порядке. Она была с ним, а не как в моем сне.

— Она была там со мной.

Я прижала ладонь к спине папы.

— Все хорошо. Она пыталась сказать тебе, что она в порядке. Она счастлива, — мягко сказала я.

— Нет, — резко сказал он. — Она умирала. Снова.

Я не могла дышать. Я смотрела на него, не зная, как себя вести, как понять, что мы думаем об одном.

— Пап, мама уже мертва.

— Знаю. Я знаю. Но она не была такой только что. Она умирала. Пыталась дышать, и я услышал ее голос в своей голове. Она сказала… сказала…

Боже. Я закрыла глаза, молясь, чтобы тут не совпало.

— Она сказала: «Не ищи меня. Что бы ни происходило».

— «Что бы я ни сказала», — тихо закончила я.

Он пронзил меня взглядом, и его страх изменился. Он уже не боялся увиденного.

Он боялся меня.

— У меня был сон, — объяснила я. — Она тоже такое сказала. Только что. Перед тем, как ты разбудил меня.

Он потрясенно смотрел на меня, быстро моргая.

— Пап. Что случилось после этих слов?

Он все еще не реагировал, словно не мог соединить две реальности.

— Она… я… — он закрыл глаза, глубоко вдохнул. — Я отодвинул одеяла, а ниже шеи ее не было. Только кровь. Много крови.

Я не знала, как это исправить. Папа пытался объяснить это логично, но такого в наших жизнях еще не происходило. Теперь обвинят меня. Он видел, что произошло в Манхеттене. Он видел, что произошло тогда со мной, а за месяцы до этого с Перри, но не верил. Его вера ему не позволяла.