Книга Алая Корона, страница 21 – Карина Халле

— Именно там я и прятался, когда планировал твоё спасение.

Мы мчались через лес, пока, наконец, не начали замедляться и не оказались на открытом пространстве. Самый отвратительный запах наполнил воздух, и я съёжилась, почувствовав тошноту.

— О, Господи, — сказала я, сморщив нос. — Что это, чёрт побери, за запах? Болото вечного зловония?

— Не совсем, — сказал Расмус. — Это гниль. А точнее — Гнилостная куча. Ты привыкнешь к ней.

— Гнилостная куча? Звучит как название группы, выступающей на разогреве у «Corrosion of Conformity»¹.

— Не знал, что ты слушаешь метал, — проговорил Расмус, широко мне улыбнувшись. — Похоже, ты всё-таки настоящая финка.

Неожиданно мицелий остановился. Перед нами предстала поляна, посреди которой, окруженная то ли берёзами, то ли тополями, лежала огромная куча костей, шерсти, кожи и всего остального, к чему мне не хотелось приближаться. Перед кучей я увидела останки грудной клетки, которая выглядела так, словно принадлежала голубому киту. Она была настолько огромной, что под ней можно было пройти.

Резким рывком мицелий опустил нас на землю и исчез под землей. Я приземлилась на ноги рядом с Расмусом, а он протянул руку и взял меня за локоть, чтобы удержать меня на месте, после чего осмотрел меня с ног до головы.

— Должен признать, ты была красивой невестой.

Я зажала нос, стараясь не вдыхать отвратительные пары, исходившие от Гнилостной кучи.

— Была? — сказала я в нос.

Он ухмыльнулся и снова оглядел меня, пожав плечами.

Я опустила глаза и посмотрела на себя. Ветер растрепал моё платье, а точнее то, что от него осталось. Длинный шлейф порвался и доходил теперь до середины голени, а некогда чистая ткань местами промокла, а местами была испачкана чёрной и коричневой грязью. Представляю, как выглядело сейчас моё лицо.

Раздался раскат грома, похожий на литавры, от которого я подпрыгнула, и Расмус потащил меня внутрь гигантской грудной клетки.

— Идём, гроза не собирается заканчиваться.

Я уставилась на рёбра, проходя мимо них. Они были покрыты мхом, из которого местами пробивались крошечные грибы.

— Эм, а чьи это рёбра?

— Тираннозавра или кого-то такого, — сказал он.

— Тираннозавра? — повторила я. — Ты уверен?

Динозавры, конечно, были большими, но неужели грудная клетка тираннозавра была настолько огромная, что в неё можно было войти?

— Не волнуйся, этот уже давно умер, — сказал он. — Кто бы он ни был.

Мои переживания по поводу того, что гигантский тираннозавр мог появиться здесь и схватить меня своими челюстями быстро вытеснил запах, который усиливался с каждым нашим шагом в темноту. Было сложно сказать, находились ли мы внутри какого-то мёртвого существа или зашли в пещеру.

Расмус продолжил вести меня вперёд, пока мы не оказались перед лестницей, сделанной из костей, которая спиралью уходила под землю. Чем ниже мы спускались, тем темнее становилось. И вот я уже вслепую шла за Расмусом по темноте.

Наконец мы ступили на твёрдую землю и остановились.

— Где мы? — прошептала я ему.

К счастью, запах как будто рассеялся. Но сама мысль о том, что я находилась в кромешной темноте, где-то под землей, заставила меня снова напрячься.

— Там, где живет Саммалта, — прошептал он в ответ. — Грибы питаются гнилью. И темнотой. Подожди.

Я услышала, как Расмус чем-то зашуршал, и неожиданно увидела рядом с собой яркое пятно. Наконец я смогла разглядеть очертания пальцев Расмуса и поняла, что из его сжатого кулака струится свет.