Книга Соглашение, страница 130 – Карина Халле

- Что? - тупо переспрашиваю я.

- Я солгал ему, - говорит он, стиснув зубы. - Я сказал ему, что никогда не был с тобой. Он спрашивал. У меня не было выбора.

- Ты должен был сказать ему правду.

- И каким бы другом я был?

- Таким, какой есть! - кричу я, и это выглядит так, будто я ударила его. - Иисусе, Линден. Послушай себя. Ты отдаешь меня ему, потому что он решил, будто влюблен в меня? Почему? Просто потому, что ты чувствуешь вину, жалеешь его и ненавидишь себя? Ты ненавидишь сам факт, что ты вообще был со мной? Какого хрена происходит, Линден, что за чертовщина?

Линден молчит.

- Так я права, это так?

Он облизывает губы.

- Я поступаю правильно. Он заслуживает тебя. Не я. У меня есть все. У него нет.

Я хватаюсь за голову.

- О мой бог. Ты себя слышишь? Я не люблю Джеймса. Я люблю тебя. Тебя! Всегда, черт возьми, я любила только тебя. Как ты можешь останавливаться прямо сейчас? Как ты смеешь?

Теперь он выглядит жалко.

- У нас... наши отношения...это...

Я не уверена, о ком он сейчас говорит, обо мне или Джеймсе, но мне не интересно. Я разбита на кусочки и держусь только благодаря собственному гневу.

- Так вот к чему все это. Джеймс сказал тебе, что влюблен в меня. И ты решил отдать меня ему. Как жертву. Чтобы успокоить собственную совесть. Так он не будет тебя ненавидеть, а ты не будешь ненавидеть себя. Не так ли?

- Нет, - шепчет он. - Пожалуйста, детка...

- Не называй меня деткой, черт побери, - шиплю я на него, делая шаг назад. - И даже не заговаривай со мной больше.

- Нет, Стеф. - он протягивает руку, чтобы схватить меня, но я вырываюсь

- Пошел вон отсюда, Линден! - ору я на него. - Ты гребаный идиот, если думаешь, что можешь сделать это и остаться моим другом. Ты сам затеял эту игру. Что ж, поздравляю. Возвращайся к своему Джеймсу и своей чистой совести. Но не ко мне.

Он выглядит шокированным. Нет, скорее он выглядит разбитым. Он действительно думал, что мы можем вернуться к тому, что было. Но я знаю, если бы он действительно любил меня, то не сказал бы этого.

Я указываю ему на дверь.

- Вон отсюда. И в следующий раз, когда будешь признаваться девушке в любви, потрудись узнать, что значит это слово. Мне кажется, ты даже понятия не имеешь, - я останавливаюсь и наношу решающий удар, - Лучше бы ты вообще не говорил этих слов.

У него перехватывает дыхание, и я вижу, как весь его мир рушится. Но мне наплевать. У меня есть собственные руины, с которыми нужно что-то делать.

Он медленно поворачивается и, замерев на секунду, молча идет к двери. Как только он выходит, я тут захлопываю за ним дверь и закрываюсь.

Пару секунд я просто стою, не зная то ли мне плакать, то ли кричать, то ли еще что. Но тут я замечаю рождественские подарки, до сих пор оставшиеся в нордстромских пакетах. Я хватаю их и кидаю об стену. Отчаянный крик разрывает мои легкие. Коробки падают на пол с глухим стуком, что-то разбивается, но мне все равно. Я пинаю их до тех пор, пока они не становятся похожими на месиво, напоминающее мое сердце. От красивых пакетов и коробок не остается и следа, но мне все равно.

Я падаю на пол и начинаю плакать.

Я плачу, плачу и не могу остановиться.

Будто бы все, что я любила, осталось в прошлом, и я не в силах это изменить.

***

Следующие несколько дней я делаю то, что мне вообще не свойственно. Я не открываю магазин. Не выхожу из квартиры. Я не моюсь, не одеваюсь, не ем. Я не заряжаю телефон и не включаю компьютер и телевизор.