Книга Соглашение, страница 147 – Карина Халле

- Твой папа хочет предъявить иск вертолетной компании, - говорит она.

- Не удивительно.

- Ты не против?

Я вздыхаю.

- Не знаю, есть ли в этом смысл. Нам ведь не нужны деньги, разве нет?

- Конечно, нет, - говорит она. – Думаю, по большей части, он делает это из принципа. Ты заставляешь человека платить, когда он делает ошибку.

- Но я, на самом деле, не знаю, что случилось. И чья это была вина.

- Говорят, произошло короткое замыкание.

- Уверен, более хороший пилот смог бы все уладить.

- Линден, - говорит она, и её голос становится тверже. – Ты один из лучших пилотов на земле.

Должен сказать, я потрясен её замечанием. Моя челюсть буквально отвисла, а под ребрами чувствуется какое-то особенное тепло.

- Это не твоя вина, - добавляет она. – Мы все это знаем. Компания напортачила.

Я тяжело вздыхаю.

- Такое бывает. Это просто риск, который ты на себя берешь. Я сознательно иду на этот риск каждый раз, когда поднимаюсь в воздух. Знаю, во что ввязываюсь. Это упорядоченная, сложная машина, состоящая из вентилей, приводных валов и проводков, и летает она вертикально. Ты понимаешь, на что подписываешься каждый раз, когда ступаешь на борт одной из таких штуковин. У тебя могут быть идеальные показатели безопасности, но ты никогда по-настоящему не защищен. Это жизнь.

- Это жизнь, - повторяет она. – Я так понимаю, ты продолжишь летать?

- Конечно, - говорю я, ни чуточки не колеблясь. - Не уверен, что вернусь в ту же компанию, но один несчастный случай не заставит меня бросить полеты. Понимаю, это совсем не то, что ты хочешь услышать, но это то, для чего я был рожден.

Она мягко вздыхает.

- Я знаю, сынок. Мы с твоим папой не испытывали… особого энтузиазма от… твоего выбора профессии. Именно поэтому никто не захочет видеть, как страдает его ребёнок.

Я собирался прервать её, сказать, как удивлен, что она вообще в курсе, что у неё есть дети, но решаю позволить ей продолжить. Такое случается редко. Очень редко.

Она заворачивает рукава свитера и продолжает.

- Но если, ты чувствуешь, что это в тебе, и этот несчастный случай, каким бы ужасным и чудовищным он ни был, не остудил твою страсть к полетам, тогда это действительно твое предназначение. Ни мы, ни кто-то другой не должны вмешиваться в это. – Она похлопывает меня по руке. – Знаю, все выглядит не совсем так, но мы, правда, хотим, чтобы ты был счастлив.

Думаю, это было очень близко к «Я тебя люблю», ничего подобного я и не надеялся от неё услышать.

- Итак, - говорит она, медленно поднимаясь на ноги. – Останешься здесь? Или вернешься в Сан-Франциско?

Я дернулся, отчего голова взорвалась болью.

- С чего бы мне возвращаться в Сан-Франциско?

- Я думала, именно там ты был счастлив.

Я сглатываю.

- Не понимаю. – Я не могу представить себе возвращение в Сан-Франциско и счастливую жизнь без Стефани.

Мама долгое время смотрит на меня до странности ясным взглядом. Потом на её губах появляется крошечная улыбка.

- Знаешь, твой папа сказал мне, что, наконец, встретился с девушкой.

- Девушкой?

- Стефани, - говорит она таким голосом, словно это просто огромное событие. – Ненавижу говорить, как тебе поступать с собственной жизнью, Линден, хотя, уверена, ты с этим не согласишься. – Она тихо смеется над собой. – Но, если ты захочешь снова летать, несмотря на катастрофу и несмотря на риск, поставив тем самым все на карту… Возможно, стоит пойти до конца? Может, вертолеты и сердца не так уж и отличаются.