Книга Соглашение, страница 37 – Карина Халле

Я скучаю по этому. Сегодня я понял, что скучаю по многим вещам.

Я чувствую, как Надин толкает меня, желая поскорее отсюда уйти.

- Обязательно, - говорю я Стеф, глядя на нее с пониманием. Если мне надо будет выпустить пар, она будет первой, кому я позвоню.

Прежде чем Джеймс успевает выскользнуть из-за стола и обнять меня, я обнимаю Надин за талию и ухожу. Я машу им рукой и слышу, как Джеймс называет меня «девкой»

Закинув Надин домой, я снова оказываюсь у себя и наконец-то ложусь в постель. Она все еще пахнет сексом. У меня во рту привкус пива и я уже чувствую первые признаки головной боли. Завтра будет тяжелый день, к которому я все еще не готов. У меня в голове крутится одна и та же мысль.

Все меняется. Я не знаю, где я, но это не то место, где я хочу быть.

Я не знаю, чего я хочу.

Но знаю, что у меня этого нет.

ЛИНДЕН

- Линден Стюарт МакГрегор.

Да, мой отец только что назвал меня полным именем со своим фирменным ярко-выраженным абердинским акцентом. Я не припомню, чтобы он так ко мне обращался с тех пор, когда я играл с его деревянными модельками кораблей, ломая мачты ради забавы.

Я выдавливаю из себя улыбку и уверен, что она выглядит абсолютно фальшивой.

- Отец, - говорю я ему, не желая следовать его примеру. Он может сколько угодно изображать из себя авторитетного политика передо мной, но он все еще мой гребаный отец. Я не Брэм, и я не похож на него так, как ему бы того хотелось, и как всем бы этого хотелось.

Мой отец широкими шагами пересекает мраморный пол отеля. Должен признаться, он хорошо выглядит, здоровым и подтянутым. Несколько лет назад он бросил курить и начал вести якобы здоровый образ жизни, все его занятия теннисом, бадминтоном и гольфом проходят в сопровождении большого количества скотча. Хоть я и унаследовал рост отца, он никогда не был таким мускулистым, как я. Опять же, он бегает, как заведенный, сомневаюсь, что он сможет набрать вес, даже если попытается.

Он крепко пожимает мне руку, и я отвечаю еще более крепким пожатием. Он даже не моргает, просто улыбается, словно на самом деле рад, что я здесь.

- Рад тебя видеть, сын, - говорит он, его голубые глаза почти светятся. Его кожа покрыта бронзовым загаром, значит он все еще ездит в Сен-Барс и другие фешенебельные места, где богатые и знаменитые притворяются, что застрахованы от рака кожи. Интересно, он берет с собой мать или оставляет её дома?

Я быстро оглядываю лобби и замечаю, что ее нигде нет. Чувствую облегчение, но грудь тут же пронзает знакомое чувство вины, как всегда, когда я радуюсь, что ее нет.

- Где мама? – спрашиваю я, не желая говорить ответные сантименты.

Его челюсти на короткое мгновение сжимаются.

- Она прилегла, - говорит он слишком радостно, а на его лице снова появляется это приторно-вежливое выражение. Политик до мозга костей.

- Ты имеешь в виду, что она еще спит? Сейчас утро.

Он кладет руку мне на плечо и ведет по направлению к лифтам.

- Давай перекусим, ладно? Нам надо о многом поговорить.

Тяжелое чувство появляется у меня в груди. Я боялся, что отец хочет поговорить о чем-то серьезном, ради чего он даже решился приехать. Понятия не имею, что он собирается мне сказать, знаю только, что мне это точно не понравится, и именно поэтому мне так трудно общаться с родителями.

Отчасти - а может и нет – именно по этой причине я переехал в Сан-Франциско.