Книга Игра, страница 154 – Карина Халле

Мы добираемся до каменного здания рядом с тем, что кажется окраиной города. Я выбираюсь из машины, не забывая посмотреть направо, прежде чем обойти машину и смотрю на надпись над тёмной деревянной дверью.

— Приют для животных «Любимый забияка»? — повторяю я. Смотрю на него с восхищением. — Это абсолютно очаровательно.

— Ага. Именно. Люди были удивлены насколько слащаво это звучит, учитывая что исходит от меня. Но большинству этих животных кусочек сладкого пиара пойдёт на пользу. Люди смотрят на них как на милых и прелестных, что помогает найти им дом.

Тьфу. И снова этот мужчина нашёл ещё один способ поразить меня. Я смотрю на здание, обратно на вывеску, затем на него, стоящего там, на улице, в чёрных ботинках, чёрных джинсах и серой футболке, порой выглядя так же грубо как хулиган, и все же у него доброе сердце, раз он смог организовать все это.

— Пойдём? — говорит он, протягивая руку.

Я жадно цепляюсь за неё и позволяю ему провести меня внутрь.

Там все не так хаотично, как я могла бы подумать. Здесь есть ресепшн, где я замечаю Амару, разговаривающую по телефону, которая быстро машет нам рукой, а затем небольшой ряд клеток, похожих на тюремные. Я знаю, Лаклан делает удивительные вещи, но я не могу не съежиться от боли, зная сколько животных проводят здесь жизнь.

— Все хорошо, — шепчет он, беря меня за руку и сильно сжимая. — Собаки здесь, у них есть шанс. Большую часть из них забирают, и они продолжают жить полноценной и счастливой жизнью.

Он ведёт меня вниз по проходу, и хоть мое сердце немного разрывается от вида, он указывает на то хорошее, что получают собаки. Например, все они получают собачьи кровати и игрушки в своей конуре, так что им не приходиться спать на бетоне. У них больше помещений, чем у других подобных приютов и общительные собаки могут легко делиться с другими. Он рассказывает, что благодаря их волонтерам и Амаре, все собаки гуляют по три раза в день, а особо энергичные и четыре, и одна из этих прогулок, длиной около часа, проходит в близлежащем парке. Иногда они гуляют группами, иногда, когда проходит обучение, поодиночке.

Мы останавливаемся у старого питбуля по имени Джо, который любит раздавать слюнявые поцелуи через решетку. Она здесь уже давно, потому что большинство людей не любят усыновлять взрослых собак, хоть она здорова и достаточно спокойна. Он надеется, что в ближайшее время ее возьмут.

— Иногда я беру ее домой, — признаётся Лаклан мне, пока Джо с обожанием смотрит на него, рассекая хвостом по полу. — Она провела много выходных со мной и Лионелем, смотря телевизор.

— Так почему ты не возьмёшь ее себе? — спрашиваю я его.

— Если до определенного момента ее никто не заберёт, я так и сделаю, — говорит он. — Но суть в том, чтобы разделить любовь. Если кто-то возьмёт ее и затем обнаружит, какая она веселая, а она из запрещённой породы и взрослая, шансы, что они снова сделают то же самое или, по крайней мере, посоветуют кому-то, очень высоки. У нас есть клиенты, которые возвращаются. Знаешь, те, кто взял собаку и потом понял насколько с ними легко. Так что они берут другую. Или делают пожертвование. — Он достаёт из кармана собачье угощение и даёт Джо, с улыбкой наблюдая, как она с удовольствием ест. — Как только люди понимают насколько легко это сделать, они меняются навсегда.