Книга Игра, страница 35 – Карина Халле

— А регби до сих пор называют регби?

Он прищуривается, глядя на меня.

— Да.

— Тогда какая разница.

Как и ожидалось, он закатывает глаза. Вздыхает, и, несмотря на то что он снова вернулся к себе задумчивому с резкой складкой между бровями, я молча получаю удовольствие от того, что раздражаю его, отвечая, словно девочка подросток.

— Ладно, — продолжает он. — Итак, ты можешь заработать очки за попытку или за сам гол. Но ты не можешь просто всю игру пинать мяч, это так не работает. Твоя главная цель состоит в том, чтобы набирать очки за попытки, то есть за занос мяча за линию соперника.

Я едва могу видеть сквозь дождь, но просто киваю.

— И ты делаешь это, бегая с мячом, или бьешь его ногой.

— Так это как в футболе, — говорю я. — Прости. Американском футболе.

— Нет, лапочка, — говорит он мне, и я не могу проигнорировать вспышку тепла в груди от этого ласкового слова. — Ничего подобного. Первое, ты не можешь сделать пасс вперед. Только в сторону или назад. Второе, регбисты не носят защиту. Мы делаем ставку на грубую силу и выносливость.

Мои глаза задерживаются на ширине его плеч и груди. Неудивительно, что он такой огромный.

— Хотя раньше я видела как какой-то парень играл в смешном шлеме, — говорю я.

— Это Скрам Кэп.

— Скрам Кэп. — повторяю я.

Он дергает себя за ухо.

— Чтобы защитить их во время схватки или просто во время игры.

— Вы что ребята откусываете друг другу уши? — восклицаю я. — Это даже хуже, чем бокс!

Он успокаивающе смотрит на меня.

— Нет. В любом случае, не нарочно. Но если ты не оденешь его, все может закончится изуродованным ухом.

— Фу. Это что вообще такое? Подожди, нет, я не хочу знать. — Я уже представила это.

Он пожимает плечами.

— Мне повезло, хотя мне вообще нет до этого дела. — Он пробегает пальцем по шраму на брови, другому на лбу, на щеке и в середине носа. — В любой момент рано или поздно твое лицо в игре могут подпортить. Мы не самая красивая куча мужиком и большинство из нас гордиться этим.

— Позволь не согласиться, — выпаливаю я. — Имею в виду, думаю, ты красивый. Может это не совсем правильное слово…

Он сухо смотрит на меня.

— Это определенно не правильное слово.

Но твои глаза словно грозовые облака и солнечный свет, обрамленные влажным папоротником, мечтательно думаю я. Я так чертовски рада, что он не может узнать, что за ерунда у меня на уме.

— Вернемся к игре, — говорит он.

— Правильно! — хлопаю в ладоши. — Давай испачкаемся.

— Есть еще несколько правил, — терпеливо говорит он. — Когда человека с мячом атакуют и валят на землю, он должен либо освободить мяч, либо передать другому игроку.

— Послушай, если ты меня атакуешь, я определенно не выживу, — говорю я.

— Я буду с тобой помягче.

— О, нет, ты не должен.

— А тебе не надо со мной осторожничать. — Медленно говорит он, заставляя меня сфокусироваться на его губах, на этом подобии улыбки.

— Определенно нет, — признаю я, воодушевляясь. — Я собираюсь поставить тебя на колени.

Он несколько секунд внимательно изучает меня, будто всерьез воспринимает то, что я сказала, а затем говорит:

— Посмотрим.

Поворачивается ко мне спиной и кладет мяч на землю, на линию между стойками ворот.

— А что за другое правило? — спрашиваю я его, вытирая дождь со лба.

— Обычно ты не можешь хватать противника за шею или голову. Но для тебя мы опустим это правило.