Книга Ложь, страница 110 – Карина Халле

Ты параноик, — говорю я себе. — Снова.

Но когда, наконец, смотрю вверх, чтобы дать ей «Почему ты все еще здесь?» взгляд, я улавливаю вопиющее выражение похоти в ее глазах. Похоти и чего-то нездорового. Думаю, именно такой взгляд получают многие девушки от мужчины, у которого на уме лишь плохие намерения.

— Вы хотели мне что-то сказать? — спрашиваю ее, игнорируя сказанное ранее и пытаясь говорить настолько уклончиво, насколько это возможно.

— Мне просто интересно, какие у вас взгляды на свидания со студентами, — говорит она с фальшивой невинностью, лицемерно наморщив гигантский лоб.

Мои глаза чуть не вылезают из орбит.

— Простите? — я нервно оглядываю класс, чтобы узнать, слышал ли кто-нибудь, но теперь мы одни, что и хорошо и плохо.

— Оу, расслабьтесь, — говорит она, пожимая плечами. — Это всего лишь вопрос. Знаете, я не кусаюсь. Если только мне не скажут. Я очень хорошо выполняю определенные приказы.

Хмуро смотрю на нее, качая головой, пытаясь собраться с мыслями.

— Уверен, вы знаете правила относительно подобного. Как это относится к сегодняшнему уроку или любому другому?

— Я знаю правила о личных отношениях со студентами, — медленно говорит она. — Но вы, вы делаете исключения?

— Нет, — говорю я, шевеля челюстью в попытке снять напряжение. — А теперь я притворюсь, что вы меня об этом не спрашивали.

— Почему? — спрашивает она, обходя стол и останавливаясь всего в нескольких дюймах от меня. — Я заставляю вас нервничать?

Я держу голову высоко поднятой.

— Честно говоря, Мелисса, вы заставляете меня чувствовать себя неловко.

Она наклоняет голову, оценивая меня с ухмылкой.

— Потому что завожу вас, вот почему.

Господи, она сумасшедшая.

— Прошу прощения?

— Вы меня слышали. Я заставляю вас чувствовать себя неловко потому, что вы хотите меня, просто и понятно. Не виню вас. Здесь нечего стыдиться. И я определённо никому не скажу.

— Мелисса, если вы не уйдете, я собираюсь обсудить этот вопрос с университетом, — говорю ей, пытаясь подавить начинающийся разгораться гнев. — Это работает в обоих направлениях. Флирт с учителем не одобряется, как и наоборот.

Ухмылка начинает исчезать. Она прищуриваются.

— Вы бы действительно донесли на меня? Только за то, что говорила с вами?

— Да, — говорю ей. — Потому что это не просто разговор, и вы это знаете. Я буду притворяться, что не знаю, что вы, черт возьми, предлагаете, но между мной и вами мне подобные отношения не нужны.

Ее голова дергается, словно ее ударили. Я не чувствую себя плохо из-за этого, но, когда вижу презрение, появляющееся в ее глазах, начинаю жалеть о своей грубости. Она не из тех, кто легко принимает отказ, и сейчас я это понимаю.

— Что вы сказали мне? — шепчет она.

— Я сказал, убирайся отсюда, — указываю на дверь. — И в следующий раз, когда захочешь поговорить со мной, я удостоверюсь, что мы не одни. И если мы останемся одни, я обязательно запишу наш разговор. Понимаешь? Не знаю, в какую гребаную игру ты со мной играешь, но она заканчивается здесь и сейчас. Я не интересуюсь тобой, и я бы не стал, даже если бы ты не была моей студенткой. Как только ты примешь это, в этом семестре тебе станет легче.

Она смотрит на меня.

— Ты настоящий мудила, ты это знаешь? Чертов дрочер.

— Меня называли похуже люди, более важные, чем ты, — указываю головой на дверь и вынимаю телефон. — И у меня нет проблем с нажатием кнопки записи прямо сейчас, если ты действительно хочешь сделать все более сложным, чем есть.