Книга Долг, страница 119 – Карина Халле

Он тоже нервничает, нервно играя пальцами.

— Можно вас кое о чем спросить?

— Конечно, — осторожно говорю я, удивляясь, почему этот парень так волнуется, почему не перестаёт смотреть на Кейра.

Он указывает в сторону Кейра. Тот почти на вершине холма.

— Это Кейр МакГрегор?

Я вздрагиваю от этих слов.

— Что? Откуда вы знаете Кейра?

Наконец парень смотрит на меня, темно-карие глаза полны любопытства.

— Извините, я должен был представиться, — он протягивает руку. — Меня зовут Оливер Блэквуд. Друзья зовут меня Брик.

Глава 17

Кейр

Холм круче, чем я ожидал, мои ботинки практически скользят по овечьему дерьму, пока я забираюсь наверх. Водопад, который я слышал вдалеке, становится все громче, хотя, когда я наконец добираюсь до вершины, он больше, чем поток, падающий вниз между щелью в зелени. На насыпи растет одинокая яблоня, листья становятся желтыми и золотыми.

Я оборачиваюсь, и у меня захватывает дух. Вид отсюда ошеломляющий, и учитывая солнце, светящееся в моих глазах и заставляющее все сиять, трудно осознать все, что видишь. Все настолько ярко-зеленое, практически неоновое, тени между различными холмами и насыпями, солнце, светящее сквозь облака, все выглядит так, словно кто-то открывает окно в темной комнате. За круглыми холмами сказочной долины водопады льются прямо из гор, их, покрытые травой склоны, в этом свете похожи на бархат.

В каком-то смысле мне чертовски жаль, что завтра нам надо возвращаться в Эдинбург. Из-за этой поездки, того, что мы находимся здесь и исследуем неизвестные места, я начинаю мечтать о жизни с Джессикой. Как легко, как красиво было бы жить где-нибудь в деревне. Возможно, на пороге глухого болота, может быть, на одном из многочисленных пляжей, которые мы проезжали. Возможно, спрятаться под тенью гор или посередине крошечной деревни, как те, что у них здесь, на острове Скай. Она могла бы преподавать йогу - она могла бы делать что угодно - а я бы открыл гараж. Такая жизнь была бы такой чертовски идеальной. Мое сердце практически ликует, когда я лишь думаю об этом.

Осматриваю горизонт, а затем смотрю на холм, откуда пришел, чтобы понять, как лучше сделать снимок. Но тут понимаю, что смотрю на силуэт Джессики, и что она разговаривает с кем-то.

Волна ревности накатывает на меня. Я могу сказать, что это мужчина, и он крупный. А его жесты смутно знакомыми.

Я не хочу, чтобы он попал в кадр.

«Подвинься, Рыжик», — мысленно говорю ей и начинаю махать рукой, надеясь, что она увидит меня и поймет, что я готов. Может быть, подвинется к краю холма, чтобы я мог запечатлеть ее. Эта фотография была ее идеей, я просто делал все, чтобы сделать ее счастливой.

Но если она и видит меня, то не реагирует. Хотел бы я видеть выражение ее лица, но все, что я вижу отсюда - лишь ее силуэт.

Теперь она указывает рукой на меня. Затем на мужчину. Он смотрит на нее, не двигаясь, словно слушает каждое ее слово.

Что-то в нем заставляет меня насторожиться.

Тревога звучит у меня в голове.

Почти такое же чувство было у меня в тот день, когда нас атаковали.

Я начинаю спускаться с холма, пытаясь не вляпаться в дерьмо, пока иду, внезапно наполненный этой неотложной срочностью, чтобы вовремя добраться до нее. У меня такое чувство, что бомба вот-вот взорвется, как будто на нас вот-вот нападут и что-то ужасное разлучит нас.