Книга Долг, страница 63 – Карина Халле

Киваю на лодки.

— Каково это было бы, уехать.

— Куда бы ты отправилась?

Я пожимаю плечами, улыбаясь возможности.

— Не знаю. Куда угодно. Это не имеет значения. — Тогда реальность обрушивается на меня, нависая надо мной, как темное облако. — Я хочу начать заново, понимаешь? Я и раньше много раз пыталась сделать то же самое, и такое чувство, что никогда не делала правильно. Когда я оставила родителей и сестру, я пыталась сделать то же самое. Сбежать. Держаться на расстоянии от дома, в котором выросла, от человека, которым стала. Но жизнь, которую я создала для себя, не похожа на жизнь. Я ходила в школу, работала официанткой, у меня были друзья, но они исчезли. Ничего из этого не было... настоящим. Реальным.

Я делаю глубокий вдох и смотрю на Кейра. Он пристально наблюдает за мной.

— Знаю, что ты имеешь в виду, — говорит он. — Так как ты оказалась здесь?

— Мама умерла, и я не могла оставить сестру одну, — рассказываю ему. — В смысле, у нее был Ли, но они еще не были женаты. Они были вместе с девятнадцати лет. Она влюбилась в практически первого шотландца, которого увидела, но я не встречалась с ним. Я не доверяла ей без мамы рядом. Переехала ради моральной поддержки, но осталась, потому что чувствовала себя обязанной ей.

— Почему?

Справедливый вопрос.

— Не очень хочу говорить об этом. Давай просто скажем, я старшая сестра и это моя работа.

Он медленно кивает.

— Как умерла твоя мать? — тихо спрашивает он.

Еще один глубокий вдох.

— Суицид.

Его лицо медленно мрачнеет.

— Мне очень жаль.

Снова смотрю на море.

— Да. — Сжимаю губы вместе, пытаясь говорить дальше. — Если честно, я не удивилась. Думаю, именно это и причиняет боль. Зная, что была такая возможность. Тем временем я осталась в Канаде, пытаясь дистанцироваться от всего этого, и не была рядом с ней, когда она умерла. Кристине пришлось нести это бремя.

Слезы начинают колоть уголки моих глаз, в горле появляется ком. Не плакать, не плакать, не плакать.

— Господи, — говорит он, наклоняясь ко мне и беря за руку, пока пристально смотрит на меня. — Джессика, ты знаешь, что это не твоя вина. Ничего из этого. Ни твоя мать, ни твоя нога... ни то, что случилось с твоей сестрой.

Резко смотрю на него.

— Кто сказал, что что-то случилось с моей сестрой?

Он хмурит брови.

— Ты не обязана ничего говориться мне, чтобы я понял, есть причина, по которой ты так сильно защищаешь ее. — Он продолжает удерживать мой взгляд, и я не могу смотреть никуда, кроме как на него. — Можешь со временем рассказать мне или нет, это не имеет значения. Мне не нужно знать. Но мне нужно, чтобы ты знала, вина, которую ты несешь, в конце концов, утопит тебя.

Тяжело сглатываю.

— И что ты знаешь о вине?

На минуту он выглядит измученным, и я знаю, что задела его за живое. То, что я видела в ту ночь, его кошмар, то, как он бегал по комнате, словно был пойманным в ловушку животным, это всего лишь верхушка айсберга.

— Я знаю больше, чем большинство людей, — говорит он. — Это то, что я ношу с собой каждую минуту каждого дня.

— Значит, ты можешь давать советы, но сам не пользуешься ими. — Отрываю взгляд от его глаз, путешествуя вниз по его носу, к губам, где и задерживаюсь.

— Я прилагаю усилия, — осторожно говорит Кейр, голос тихий. — Я пытаюсь. Тебе тоже нужно попробовать.

Он наклоняется на дюйм, теперь его взгляд сосредоточен на моих губах. У меня перехватывает дыхание.