Книга Лощина, страница 11 – Карина Халле

— Так что там на самом деле происходит в этой школе? — спрашивает меня Матиас после того, как мы немного проехали в тишине, просто наслаждаясь утренним чириканьем зябликов и воробьев, приветственно махая фермерам на полях и паре проезжающих мимо экипажам. Горячее дыхание лошадей поднимается в прохладный воздух, но с каждой минутой становится теплее, и я жалею, что не надела платье полегче. Сейчас на мне желтое с оборками, мое любимое, и я, очевидно, надеюсь произвести хорошее впечатление в свой первый день.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я его.

— Они такие скрытные, — говорит он, перекатывая зубочистку во рту. — Во всяком случае, так говорит Мэри. Может потому, что они ее не приняли.

— Я считаю, что все школы скрытны. Вот что делает их такими престижными.

Он прищуривается на меня.

— Этой управляет твоя семья. Уверен, для тебя это не так уж секретно.

Я пожимаю одним плечом. Каждый год в это время в город приезжают незнакомые люди со всей Америки, а иногда даже Европы. Они живут в кампусе, получают дипломы от ботаники и астрономии до гуманитарных наук, философии и древних цивилизаций. Они редко приезжают в другое время года, а если и так, то группами и держатся особняком. Одно это создает атмосферу таинственности по поводу того, что на самом деле происходит в институте Сонной Лощины, и почему студенты такие странные.

Конечно, сейчас я уже знаю правду об этой школе. Мама усадила меня и объяснила все через несколько дней после смерти отца. Многие люди в городе также знают правду и принимают ее, в то время как другие надевают шоры и отказываются верить слухам. Я всегда думала, что это невежественно, учитывая магию, которая течет в корнях Сонной Лощины.

Бром верил в это. В конце концов, его мать была ведьмой, и он видел те немногие вещи, на которые я была способна. Мэри с семьей переехали в Сонную Лощину всего пару лет назад, и поскольку они были нашими ближайшими соседями, а Мэри всего на два года младше меня, мы стали хорошими подругами. Она заполнила пустоту, которую оставил после себя Бром, даже если она происходила из прагматичной семьи, сосредоточенной на науке и не проявлявшей никакого интереса к оккультизму. Я предполагаю, что любые разговоры о колдовстве тоже прошли бы мимо Матиаса. Кроме того, с тех пор, как мама усадила меня и рассказала правду о школе, я поклялась сохранить все втайне.

Иногда кажется, что моя жизнь сводится лишь к тому, чтобы хранить один секрет за другим.

— Кажется, вот-вот и узнаю, — говорю я ему. — Я буду делиться многим с твоей сестрой, так что, если захочешь почерпнуть у меня какие-то знания, просто попроси.

Конечно, я не буду делиться всем, но этого достаточно, чтобы Матиас скорчил гримасу.

— Нет, спасибо. Мне и своей учебы хватает. Я просто рад, что мама попросила подвезти тебя, так я могу пропустить свои уроки.

Мы едем под солнышком вдоль покосившихся заборов и розовых мальв, которые возвышаются над нами, устремляясь к ясному голубому небу рядом с подсолнухами, их желтые головки кивают, словно отдавая дань уважения. Затем мы переходим по старому деревянному мосту через Холлоу-Крик, стук копыт эхом отдается по дереву — успокаивающий звук. Ручей, протекающий внизу, — тихое журчание воды, которую скоро наполнят осенние дожди. Затем мы выходим к тому месту, где дорога разветвляется, причем одна дорога огибает реку и поселения дальше на север, в то время как другая превращается в узкую тропу, которая идет через лес и поднимается на небольшой холм к озеру Покантико, где и находится школа.