Книга Черное солнце, страница 153 – Карина Халле

В зверя.

Я поднимаю голову, чтобы оглянуться, мне кажется, я вижу нечто высокое, объемное и темное, нечто прекрасное и пугающее, но он кладет руку мне на голову и опускает ее на кровать.

— Не смотри на меня, не смотри на меня! — рычит он чужим голосом.

Его рука тоже чужая, теперь она длиннее, больше моей головы, и я чувствую, как когти протягиваются к моему черепу. Удерживают на месте, пока он продолжает входить в меня, и я почти раскалываюсь надвое.

Затем он протягивает вперед другую руку, опираясь на кровать передо мной, и теперь я вижу, что это такое.

Его рука стала больше, полностью черная, с длинными когтями. Кожа обычная, но чернота, как языки пламени поглощают бледноту. Прямо также люди намеренно сжигают поля перед пожароопасным сезоном, пламя слабое и тлеющее, распространяется по земле и оставляет после себя почерневший пепел.

Все время, когда он заверял о звере внутри себя, я думала, он говорит метафорически.

Оказалось, что нет.

О боже.

Но у меня нет времени зацикливаться на монстре, потому что его член попадает как раз в нужное место, и я кричу, не в силах остановить это.

Я снова кончаю, мой оргазм — приливная волна, выбивающая мир из-под ног. Я теряюсь в подводном течении, тону в желании, страхе и нарастающем чувстве благоговения, а мое тело словно крошится на миллион сияющих звезд, и я рассыпаюсь по ночному небу, флиртуя с луной, и, и…

И пока этот зверь внутри меня, его собственные гортанные крики наполняют комнату, когда он изливается внутрь, все еще жестко трахая, как дикое животное, которым он и является, я осознаю правду.

Мою правду.

Аметист была права.

Я влюблена в него.

Чертовски подходящее время, чтобы осознать это.

— Ленор, — выдыхает он рокочущим голосом, не совсем своим, но, по крайней мере, он знает мое имя. — Ленор.

Я закрываю глаза и прижимаюсь лбом к кровати, пока его пульс замедляется. Осознаю, что сейчас произошло нечто потустороннее, что я почувствовала Солона самым реальным и грубым образом из возможных. Он открылся мне с той стороны, которую не хотел, чтобы я видела.

Он монстр по своей сути.

Зверь.

И, возможно, я его не приручила, но зато не боюсь.

Наконец, он перестает толкаться и убирает руку с моей головы, я поднимаю подбородок как раз вовремя, чтобы увидеть, как чернота обратным потоком быстро стекает по его руке, оставляя после себя светящуюся бледную кожу. Рука становится знакомой, которую я так хорошо знаю.

Он выпрямляется, а затем выходит из меня, и в какой-то момент я чувствую, что он просто стоит на коленях позади меня, пытаясь отдышаться, собраться с мыслями. Он не знает, что делать, что сказать мне. Он не хотел, чтобы это случилось, думает, что его худший страх воплотился в жизнь.

Но я все еще здесь.

«Я все еще здесь», — говорю ему.

Я слышу его дрожащий выдох, а затем, наконец, переворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

Он вернулся к своему теперь уже обнаженному, но все еще грозному «себе», хотя выражение его лица такое хрупкое, каким я его никогда не видела, настороженное и близкое к откровению.

— Что ты такое? — шепчу я.

ГЛАВА 22

Вокруг меня на снегу круг крови.

Я стою там посередине, голая, примерзшая к земле, лед вокруг ног.

Тут тихо и пусто, ни души, только покрытые инеем белые холмы. Небо бледно-серое, местами светлое, так что трудно сказать, где находится горизонт, а солнце — слабый светящийся шар на небе, вот-вот пробивающийся сквозь облака.