Книга Черное солнце, страница 168 – Карина Халле

Хотя мы находимся в дальнем углу сада, я чувствую чье-то присутствие у себя за спиной, ощущаю запах Солона. Он держится на расстоянии, спрятался в тени, но он здесь и наблюдает за мной.

— Ты не поздоровался, — говорю я ему, стараясь, чтобы мой голос звучал беззаботно, а не отчаянно пытаясь доказать, что я нормальная. — Я видела тебя в баре.

— Я знаю, — говорит он, оглядывая меня с ног до головы. — Я даже не узнал тебя. Что, черт возьми, случилось с твоими татуировками? Почему ты такая бледная? Ты пытаешься изменить свою внешность или чё?

Я моргаю, глядя на него.

— Нет? Почему?

— Я думал, что увижу тебя в новостях, ищущую Элль, помимо всех людей, — с горечью говорит он. — Пост на Фейсбуке, что-нибудь такое. Но похоже, тебя даже не волнует, что она пропала.

Я качаю головой, чувствуя, как меня охватывает паника.

— Я не имею никакого отношения к исчезновению Элль. Я не убивала ее.

Мгновение он пристально смотрит на меня.

— Я не говорил о том, что ее убили…

Блять.

— Ну, ты на это намекаешь, — поспешно говорю я. — Об этом все думают. Что она мертва.

Он смотрит вниз, на мои руки и ноги, хотя я знаю, что в темноте он видит не так хорошо, как я.

— Все твои татуировки исчезли, — говорит он шепотом. — Все.

Я неловко сглатываю, мое сердце начинает бешено колотиться, уровень адреналина повышается.

Что-то ужасное и темное начинает распространяться внутри меня.

— Они мне надоели, — вру я. — Их было легко удалить. Я хочу начать все сначала.

— Для чего?

— Не знаю, я подумала, что меня не будут воспринимать всерьез как куратора музея, — говорю я, вру сквозь зубы, начиная паниковать. Тьма распространяется по мне, превращаясь в форму голода.

Дело в том, что я здесь не единственная, у кого адреналин зашкаливает. У Мэтта тоже, и я чувствую это, чувствую запах его страха, как он выходит из его пор, чувствую его кровь. Этот аромат словно щелкает выключателем внутри меня, пробуждая жажду, которой раньше не было.

О нет.

Мне пора уходить.

Правда, правда пора.

— Ты просто ужасна, — насмехается он надо мной. — Знаешь, Бет сказала, что ты вела себя с ней как последняя стерва, когда вы виделись в последний раз.

Мой рот открывается от шока.

— Чего? — кричу я. — Бет так сказала? Она подошла ко мне, по понятным причинам рассерженная, потому что ты сказал ей, что я поцеловала тебя, хотя это ты сделал!

Он качает головой, отводя взгляд.

— Не придумывай, все было не так.

Я моргаю широко раскрытыми глазами, гнев разливается по моим венам. Я сильно толкаю его, и он падает на землю.

— Ты поцеловал меня, — шиплю я, переступая через него. — Не искажай факты только потому, что твое жалкое маленькое эго крутого айтишника не может справиться с отказом.

— Какого хрена, ты, сука, — выплевывает Мэтт, поднимаясь на ноги. — Не могу поверить, что встречался с тобой, ты сумасшедшая идиотка.

Я даже не удивляюсь. Мэтт, который всегда был таким милым, покладистым и хладнокровным, похоже, исчез. Теперь я начинаю понимать, что это было своего рода притворство, образ приятного парня. Такие чуваки выделываются, чтобы расположить кого-то к себе, сетуя «славные парни удовлетворяют девчонок», хотя у них нихрена не получается по жизни.

— А ты лицемерный ублюдок, — рычу я на него, неконтролируемый гнев захлестывает меня, быстро превращаясь в ненасытный голод. Уже выяснив, что похоть и кровь идут рука об руку, оказывается, то же самое происходит с кровью и яростью.