Книга И с безумием приходит свет, страница 37 – Карина Халле

Ада посмотрела на мою руку, словно она была покрыта герпесом. А потом она слабо улыбнулась и пожала руку. Это придало мне сил.

— Хорошо, — Роман окинул нас взглядом. — Нам нужно единство против этого. Даже с помощью Берда мне понадобится, чтобы вы были сильными и не боялись. Вы должны верить, что мы это сможем одолеть. Мы выше этого существа, мы его изгоним. Но вера должна быть сильной. Сомнения подвергнут опасности наши жизни, и особенно Перри.

Берд начал тихо постукивать, пока Роман поднимал маленькую деревянную миску с мола. Он поднял ее над Перри, пронзая ее взглядом в поисках монстра внутри.

— Мы начинаем священную церемонию, — сообщил он. — Экзорцизм — это бой. Я доведу его до конца.

Он поднял миску и начал вопить на своем языке, слова были короткими и резкими, падали крупными каплями дождя.

Перри тут же отреагировала. Она начала извиваться под ремнями, тяжело дышать, как зверь. Пар поднимался от ее тела, и мне было не по себе. Что происходило?

Роман не отступал. Он питался страданиями монстра, агонией Перри. Было сложно смотреть, но я не мог отвести взгляда, хоть и пытался. Пол, боль на лице Ады, ровный стук Берда. Взгляд все равно возвращался к Перри, словно она хотела, чтобы я смотрел. Словно это помогало.

Роман сделал паузу, обмакнул большие пальцы в деревянную миску, пока они не почернели от сажи, подошел к ней. Она мотала головой, чтобы избежать его рук, но он смог провести по ее щеке.

Она укусила его за руку.

Я завопил, кровь потекла по ее подбородку. Я не сдержался. Ужас был преуменьшением.

Но не я был экзорцистом. Роман не пугался. Он прижал черный большой палец ко лбу Перри, ее голова отклонилась от силы, она отпустила его руку, и он спокойно опустил ее.

Монстр улыбнулся кровавыми зубами, кровавыми губами и деснами. Перри пропала. И, как молотом по больному, существо заговорило через нее голосом, который я не смогу забыть. Голос был зловещим, сильным, из-под земли.

— Думаешь, ей повезет? После того, что ты сделал с маленьким Джимом?

Это было громко и жестоко. Я был уверен, что земля разверзнется под нами, и мы упадем в огненные глубины ада. Это было не по-настоящему. После всего, что я видел даже за последние сутки, это было не по-настоящему.

Но это было.

И Роман, что поражало, не был впечатлен. Он повторял свои слова, его голос становился сильнее, чище. Она закричала, билась головой о матрас, и игра Линды Блэр в «Экзорцисте» казалась теперь простой истерикой.

Все становилось громче и напряженнее. Перри была покрыта потом, она выскальзывала из ремней.

— Декс, Ада! — закричал Роман. — Держите ее ноги.

Мы поспешили к ней, чтобы удержать, но наши ладони словно легли на раскаленное железо.

Мы быстро отпустили, моя рука была красной, горела. У нее был жар в сто градусов.

— Она раскаленная! — закричал я. — Ты ее убиваешь!

— Делайте! — крикнул Роман. Может, мне помог бог, но я вернулся. Я схватил ее за ногу, удерживал, кривясь от боли, кожа пылала от контакта. — Единство, Декс, — процедил Роман. — Нельзя позволять чувствам мешать. Мы должны сделать это. Ты тоже, Ада.

Ада всхлипнула в ответ, слушаясь сквозь слезы. Ей было невыносимо больно поступать так с Перри, как было больно каждому из нас.

И монстр в Перри еще не закончил.

— Ты убил его. Мать после этого убила себя. Ты разрушил город, — цедил монстр через Перри. — Ты уничтожишь ее. Я уничтожу ее. Ты бессилен, глуп и слаб.