Книга Хозяйка волшебного ателье, страница 89 – Мария Максонова

— Это возможно вылечить? — насторожился я.

— Пока человек жив, он может восстановиться, — пожал плечами Натан задумчиво.

— А их пары? Почему мужчины ведут себя так странно? — спросил я о том, что меня давно уже интересовало.

Дело в том, что, в то время как невесты сходили с ума и впадали либо в истерику, либо в прострацию, то их вторым половинам было просто все равно. Они не приходили, не писали, не отправляли сообщений. В тот день, когда у женщин пропадали метки, их пары просто забывали об их существовании. Нет, «забывали» — не то слово. Они их помнили, но... им было совершенно все равно. Более того, при попытке выяснить подробности, мужчины становились раздраженными и склонны были винить во всем своих бывших невест, подозревали тех в обмане и подделке меток.

— Их чувства пропали, потому что они фактически перестал узнавать свои пары, — пояснил Натан. — Представьте: только что он видел перед собой любимую женщину, а после раз — и от чувств остались лишь слабые воспоминания. Он смотрит на нее — внешне она не изменилась, но его душа посредством взаимодействия аур не узнает душу его любимой, потому что та получила травму. Как пропал рисунок на теле, так и на ауре в тонких энергиях, которые мы не способны пока считывать, он тоже исчез. В общем, так как люди не склонны искать причины изменения своих чувств в себе, они ищут их вовне — поэтому считают, что имел место какой-то морок или обман. Но они действительно сейчас ничего не чувствуют и не понимают, почему. Кстати, возможно, что и родители, и друзья жертв ощущают некоторое эмоциональное охлаждение к ним, но не такое явное. Об этом можно будет их расспросить тоже.

— Но как преступник это сделал? — еще раз покосившись на схему строения человека.

— Не имею ни малейшего представления, — сокрушенно покачал головой Натан Лурен. — Это не ведьмовские иллюзии навешивать, тут магия должна быть посерьезнее.

Надежда

— Что это за ерунда? Ты что, ты испортила ткань?! — возмутилась миссис Стефорд, разглядывая детали, похожие по форме на полумесяцы.

— Это раскроенные детали юбки, все как договаривались, — не смутилась я.

— Ты?! — зашипела она яростно.

Я же аккуратно сложила вместе две полукруглые детали и принялась скалывать булавками, после чего протянула ей:

— Прошивайте.

Женщина растерянно оглядела получившийся более толстый полукруг, рассмотрела остальные детали и подняла на меня полный ярости взгляд:

— Твоя юбка была сшита иначе, я точно помню.

— Тут ткань другая и нужна подкладка, вот эти две детали, — не смутилась я и принялась показывать. — сперва сшиваем эти детали попарно, потом вместе, вот тут оставляем место под застежку, сшиваем подкладку — она прямая и покороче, а затем ко всему вместе пришиваем пояс, петли и пуговицы. Все просто.

Она продолжала пилить меня яростным взглядом, а я улыбалась безмятежно и уверенно.

— А если юбка не сядет? Как подгонять ее при таких-то деталях?!

— Вот если не сядет, тогда и будем думать. А сейчас сшивайте, где я показала. Справитесь? Тут должен быть мягкий изгиб, никаких резких движений...

— Отойди, — зло бросила миссис Стефорд и села за швейный артефакт.

Я послушно отступила в сторону, продолжая собирать детали на булавки.

В итоге мы с мисс Клор все же пришли к взаимовыгодному сотрудничеству. Все же на свое дело у меня пока не было достаточного количества денег и, главное, клиентской базы. Обо мне в городе просто никто не знал, а кто знал — пока еще не торопился заказывать. А вот у мисс Клор клиенты были и была нужда в новых моделях, которых она придумать и разработать не могла. Но была и жадность, которая мешала договориться со мной по-человечески сразу. В результате я уволилась и оформилась как «самостоятельный бизнесмен», как это у них тут называлось. Расстались мы полюбовно: я получила все причитающиеся выплаты и рекомендации, была освобождена от необходимости доделывать начатые проекты, а в ответ забрала свою жалобу из министерства труда. Конечно, подозреваю, что мне будут еще гадить, но на данном этапе все вышло так.