Онлайн книга «Конец лета»
|
– Мне нравится моя работа. Динна понимала, что провоцирует Марка, но сейчас ей было все равно. – Не думаю, что тебе стоит называть это занятие работой. – Марк вздохнул и посмотрел на часы. – Я называю это работой, потому что это и есть работа. В следующем месяце в галерее будет моя выставка. Голос Динны зазвенел, она понимала, что бросает Марку вызов, ее сердце билось все чаще и чаще. Марк долго не отвечал. Наконец он сказал: – Что-что будет? – Моя выставка. В галерее. – Понятно. – В голосе Марка послышалась неприятная насмешка. На какое-то мгновение Динна его по-настоящему возненавидела. – Значит, у нас богемное лето. Что ж, возможно, это пойдет тебе на пользу. – Возможно, пойдет. «Бревно бесчувственное! Он никогда меня не понимал!» – Неужели это так необходимо – устраивать выставку, чтобы настоять на своем? Может, обойдемся без этого? Можешь работать в этой своей новой студии, если тебе так хочется. «Спасибо за разрешение, папочка». – Эта выставка для меня очень важна. – В таком случае отложи ее на время. Я вернусь, и мы все обсудим. – Марк... – «Я полюбила другого»... – Я все-таки буду устраивать эту выставку. – Отлично, только отложи ее до осени. – Зачем? Чтобы ты мог меня отговорить, когда вернешься? – Я не буду тебя отговаривать. Поговорим об этом, когда я вернусь. – Выставку нельзя откладывать, я и так уже ждала слишком долго. – Знаешь, дорогая, для капризов ты уже слишком взрослая, а для менопаузы еще слишком молодая. По-моему, ты ведешь себя крайне неразумно. Динне хотелось ударить мужа, но одновременно ей хотелось рассмеяться ему в лицо. Разговор был абсолютно нелепый, она вдруг поняла, что ведет себя почти как Пилар. Она все-таки засмеялась и покачала головой. – Может быть, ты и прав. Давай сделаем так: ты занимайся своим процессом в Афинах, а я буду делать со своими картинами то, что считаю нужным. Осенью увидимся. – Это что, твой способ сказать мне, чтобы я не лез не в свое дело? – Возможно. – Динна неожиданно осмелела, такого с ней не бывало уже много лет. – Я думаю, сейчас каждому из нас стоит просто делать то, что мы считаем нужным. «Боже, что со мной? Что я ему говорю...» Динна затаила дыхание. – Ну что ж, как бы то ни было тебе нужно слушаться мужа, а твоему мужу сейчас пора спать, так что давай на время закроем эту тему, хорошо? Мы вернемся к этому разговору через несколько дней. А до тех пор никаких выставок. Понятно? Динна чуть зубами не заскрипела от досады. Она давно не ребенок, а Марк за все эти годы ничуть не изменился. Пилар получила мотоцикл, Динне нельзя устраивать выставку, и «мы все обсудим, когда у меня будет время». Всегда так. Марк все делает по-своему, только по-своему. Но теперь с этим покончено. – Марк, мне все понятно, но я с тобой не согласна. – У тебя нет выбора. Обычно Марк не выражался так откровенно, это было на него не похоже. «Вероятно, он очень устал и поэтому не сдержался», – поняла Динна. По-видимому, Марк тоже это заметил. – Ладно. Извини. Поговорим в другой раз. – Хорошо. Динна молча ждала, что Марк скажет дальше. Он сказал только: – Bonsoir, – и повесил трубку. Спокойной ночи. На этот раз Динна не стала говорить «я люблю тебя». «Никаких выставок». Слова Марка эхом отдавались у нее в голове. Никаких выставок. Она тяжело вздохнула и устало опустилась в кресло. А что, если она ему не подчинится? Что, если она все-таки устроит выставку? Может ли она поступить так с Марком? А с самой собой? Хватит ли у нее смелости сделать то, чего ей хочется, что она считает нужным? А почему нет? Марк далеко, а здесь у нее есть Бен. Но сделать это она должна не ради Бена, а ради себя самой. Динна окинула студию долгим взглядом. Она вдруг поняла, что в этих холстах, повернутых лицом к стене, в картинах, которые никто не видел и никогда не увидит – если только она не сделает того, что должна сделать, – заключена вся ее жизнь. Марк не может ей помешать, а Бен не может ее заставить. Она должна сделать это сама. Сейчас. Просто обязана – ради самой себя. Марк повесил трубку и снова посмотрел на часы. Было почти десять. Разговор с Динной отнюдь не помог ему расслабиться, скорее наоборот. Марк был недоволен собой. Он не собирался говорить Динне про мотоцикл, но почему-то сказал. А тут еще эта ее дурацкая затея с выставкой. Марк не понимал, почему Динна вообще не бросит заниматься этой ерундой. И его очень беспокоил вопрос, куда девалась Шанталь. Марка снова охватила ревность. Он налил себе виски. Зазвонил звонок. Марк подошел к двери и приоткрыл ее на несколько дюймов. Пришел месье Мотье, маленький старичок лет восьмидесяти, живущий по соседству. Когда-то он тоже был адвокатом, но давно отошел от дел. Сосед питал слабость к Шанталь, как-то раз он даже прислал ей цветы. Марк вопросительно посмотрел на старика, гадая, что тому понадобилось. Может, он заболел? Иначе зачем он позвонил ему в дверь в такой час? – У вас что-нибудь случилось? – Э-э... нет. Простите, но я хотел спросить вас о том же. Как мадемуазель? – Спасибо, прекрасно, если не считать того, что она немного запаздывает. Ее еще нет. – Марк улыбнулся престарелому господину, старик был в бархатной куртке с шалевым воротником и вязаных шлепанцах, наверняка их связала ему дочь. – Может быть, зайдете? Марк отступил в сторону. Ему хотелось выпить наконец виски, которое он себе налил. Однако старик отрицательно покачал головой: – Нет-нет. Он посмотрел на Марка с сожалением. Старику были хорошо, даже слишком хорошо знакомы его проблемы – мужчина вечно в разъездах, никогда не бывает дома. Он сам прошел этот путь. Его жена умерла, а он узнал об этом слишком поздно. – Месье, она не опаздывает, ее вчера вечером увезли в больницу. Старик видел, что Марк потрясен. – Шанталь в больнице? Господи, где? – В Американской больнице. Она была в шоке/Водитель «скорой помощи» сказал, что... – О Господи! Марк в ужасе посмотрел на соседа, бросился в квартиру и схватил со стула пиджак. Через несколько секунд он был уже снова в дверях. Старик отступил в сторону. Марк выбежал из квартиры и громко захлопнул за собой дверь. – Я должен ехать к ней. «Боже, Шанталь... О нет... Значит, она не с другим мужчиной». С бешено бьющимся сердцем Марк бегом сбежал по лестнице, выскочил на улицу и стал ловить такси. |