Книга Эльфийка и охотник: Дело Аптекаря, страница 136 – Элен Славина

— Жмунь… Вытащи меня отсюда. — Слезы застилали глаза, и ничего не видя перед собой, Мариэль шла в темноте, стараясь не упасть и не растянуться перед домом короля.

Первый снег кружил в воздухе, застилая темную землю и даря новую жизнь: светлую и чистую. Белые мотыльки укрывали молочной пенкой темные волосы эльфийки, залетали в рот, откуда вырывались рыдания, мягко приземлялись на теплые руки и тут же становились холодными каплями дождя.

Подавшись вперед и не успев протереть глаза от слез, почувствовала, что перед ней кто-то стоит. В одно мгновение, Мариэль оказалась на руках и, прильнув к теплой груди живого существа, расплакалась.

— Ну, тише, дорогая моя Луна. Теперь ты не одна. Вытри-ка мокроту с глаз, внучке эльфийского короля не пристало лить слезы.

Аромат мятных конфет закружил Мариэль голову и она открыла глаза. Светлые волосы, длинный нос с горбинкой и синие, как озера веки.

— Исилендил… это ты. Я больше не хочу быть здесь. Они злые и совсем меня не любят. Увези меня отсюда, увези навсегда.

— Моя лошадь уже ждет нас. И друг Жмунь тоже с нами. Мы уезжаем к твоей и моей семье, туда, где твое сердце заново начнет биться.

Исилендил прижал драгоценный груз к груди и быстрым шагом вышел из открытых ворот королевства.

Спасибо чудесным Мамондикам, они и в этот раз постарались на славу.

В доме эльфийского короля Друлавана Второго, на самом верху под крышей, была комната Мариэль. Она выбрала ее, как только обследовала дом вдоль и поперёк. Из комнаты был выход на ветки деревьев и, конечно же, в другие дома эльфов и что ещё важнее в хижину друга Исилендила.

Но сейчас, окно было закрыто и как бы друг Луны ни пытался попасть к Мариэль, мать эльфийки была против.

Дочь болела уже вторые сутки подряд и никак не хотела просыпаться. Жар не спадал, она металась в бреду и звала поочерёдно то Виктора, то Исилендила.

Бабушка Глиндменель приносила жаропонижающие, поила ими внучку и успокаивала дочь за ненужные хлопоты.

— Она сильная! Сильнее нас обеих, вместе взятых. Не нагоняй страху и пусти уже Исилендила к ней, это должно помочь. Мать — это, несомненно, хорошо, но разбитое девичье сердце может склеить только новая любовь.

— Но Мама, причём здесь это?! У неё же жар и бред.

— Не мамкай! Пойдём, говорю, оставь дочь с другом. Ничего с ней не случится.

Иеления поправила одеяло у Мариэль и открыла окно, впуская сидящего там с утра, Исилендила.

— Только недолго!

— Спасибо вам, Иеления.

— Ты хороший друг для моей дочери, Исилендил, и я всегда буду благодарна тебе, что ты забрал Мариэль из того ада, в котором она оказалась.

Эльф присел возле Мариэль и взял ее тонкую руку в свою.

— Как она себя чувствует? Ей лучше?

— Да, намного. Бабушка Глиндменель говорит, что она встанет на ноги как раз ко дню казни Аптекаря.

— Если будет нужно, я отнесу Мариэль на руках туда, куда она пожелает. Все для нее.

Прекрасная эльфийка с волосами цвета первого снега подошла к высокому эльфу, поцеловав его в щеку, она погладила ладонью место поцелуя.

— Да будет так!

Иеления спустилась по лестнице и увидела внизу обеспокоенную мать.

— Что случилось?

— К нам пожаловали гости. Твой отец уже встречает их. Внизу.

— Какие гости? Из соседней деревни, на казнь?

— Нет. Думаю, тебе надо выйти и самой посмотреть, кто к нам пожаловал.