Книга Хозяйка Драконьего имения, или Неожиданный муж, страница 16 – Светлана Романова

Смерть. Это слово обрушивается на меня, словно тонна кирпичей. Умерла. Я умерла. Это невозможно. Это не может быть правдой. Я… Я же только начала жить без него!

Внутри все сжимается в тугой, болезненный узел. Страх, отчаяние, горе. Все смешивается в невыносимый коктейль. Чувствую, как по щекам текут слезы, горячие и соленые. Я умерла.

- От чего я умерла? – спрашиваю, голос едва слышен.

Зефирчик смотрит на меня с грустью.

- У тебя остановилось сердце. Твой организм давно кричал тебе об этом. Разве ты не замечала?

Я пытаюсь вспомнить. Головные боли, усталость, одышка… да, было такое. Я списывала все на стресс, на переутомление, на лишний вес. Я игнорировала сигналы своего тела, гнала себя вперед, не давая передышки. И вот, пожалуйста. Я догнала.

Закрываю глаза, пытаясь унять дрожь. Я умерла. И теперь я здесь, в этом странном, волшебном мире, с говорящей белкой. Что дальше? Что мне делать?

- Что… что мне теперь делать? – спрашиваю, открывая глаза и смотря на Зефирчика с надеждой.

Он смотрит на меня, и в его изумительных глазах я вижу отражение моего собственного страха и неуверенности.

- Я просто отражение твоего «я». Твой внутренний мир, который материализовался благодаря колоссальному выбросу энергии. Я соткан из волшебных нитей, которые образовались, когда два мира соприкоснулись. И я могу точно сказать, что тебе делать дальше.

- Что? – поднимаю на Зефирчика влажные глаза.

- Жить, Эва! Просто живи!

Его слова не приносят утешения. Наоборот, они лишь усиливают чувство потерянности и безысходности. Я одна. Совершенно одна в этом чужом, прекрасном, но таком пугающем мире.

- Почему ты плачешь, Эва? – грохочет Арвид и Зефирчик тут же исчезает, оставляя меня с мужем наедине.

Солёная капля срывается с ресницы и падает прямо на подол. Ещё одна. И ещё. Я стараюсь дышать ровно, но получается только всхлипывать, как побитый щенок.

Арвид, мой… муж? Боже, как странно это звучит! Мой муж, Арвид, замирает на пороге, словно натыкается на невидимую стену.

– Тебя кто-то обидел? – спрашивает он, осторожно приближаясь. Голос у него такой мягкий, что ли. Обычно он говорит как викинг, отдающий приказы, а тут как будто боится спугнуть бабочку.

Я мотаю головой, всхлипывая ещё сильнее.

– Нет, – выдавливаю из себя.

Он садится рядом, на край кровати, и смотрит на меня с таким видом, будто пытается разгадать сложнейшую головоломку.

– Тогда что? – спрашивает Арвид, и в его голосе уже проскальзывают нотки настойчивости.

Что? Что я ему скажу? Что оплакиваю свою преждевременную кончину?

– Просто… – начинаю я, судорожно соображая, что бы такое придумать, – просто… я очень счастлива!

Арвид хмурится и смотрит на меня с таким скепсисом, что я готова провалиться сквозь землю.

– Знаешь, – говорит он, медленно и отчетливо. – Что-то мне подсказывает, что ты мне врешь!

Я вздыхаю. Ладно, план притвориться счастливой идиоткой провалился с треском.

– Хорошо, – говорю я, вытирая слёзы тыльной стороной ладони, – правда в том, что… я боюсь.

– Боишься чего? – спрашивает Арвид, немного смягчаясь.

– Боюсь… – я делаю глубокий вдох, – боюсь… - как не умела врать, так и не научилась.

- А-а-а-а! – с улицы доносится чей-то истошный вопль. Мы с Арвидом не сговариваясь подскакиваем с кровати и подлетаем к окну.

И вот мы стоим у окна, идиллия, да и только. Если бы не картина, разворачивающаяся внизу. На улице, прямо посреди поля, верещит женщина. Она так вопит, будто ей на ногу наступил разъярённый тролль. Глаза её выпучены, рот открыт в беззвучном крике, а пальцем женщина тычет в небо.