Книга Цветы пиона на снегу. Том 3, страница 90 – Моргана Маро

– …И это только за один сезон! Глава Лэн шкуру с тебя снимет по возвращении, если узнает, что Сянцзы вновь чуть не умер!

– Как будто я виноват, что он постоянно лезет в пасти демонов, – не выдержал волк.

– Ты его брат! Старший! Так будь добр, присматривай за ним!

– Я не мечтал о таком брате.

– Шуан, – с упреком произнесла девушка. – Я, может, мечтала забраться в кровать императрицы, а в итоге стою здесь с тобой. Тебе нужно продержаться еще каких-то полгода, а после вернешься в Ганшань. Постарайся сделать так, чтобы до этого Сянцзы остался хотя бы живым и, если возможно, с руками и ногами.

Лэн Шуан не ответил, и девушка требовательно подняла брови:

– Шуан, ты меня понял?

– Понял…

– Ну и прекрасно! – ослепительно улыбнулась она. Сжав пальцы на его груди, притянула к себе и поцеловала. – Тебе же хуже, если с ним что-то случится.

Похлопав Лэн Шуана по плечу, девушка ушла, насвистывая себе под нос незамысловатую мелодию.

Вэнь Шаньяо удивленно выглянул из-за угла и увидел, как волк стирает с губ поцелуй. Заметив зрителя, Лэн Шуан застыл, а его уши вмиг стали пунцовыми.

– И как долго ты там стоишь?

– Не так долго, как хотел бы. Кто это?

Оглянувшись вслед ушедшей девушке, Лэн Шуан неохотно сказал:

– Линь Могуй. Северная демоница Ганшаня.

– Могуй? – слишком резко переспросил Вэнь Шаньяо. – Та самая Могуй, что в одиночку обезглавила дочь Хаоса?

– Ты-то откуда ее знаешь?

– Шифу рассказывал, – соврал тот. – Вы знакомы?

– Она моя невеста.

На мгновение Вэнь Шаньяо потерял дар речи.

Линь Могуй была из поколения одаренных заклинателей Ганшаня. Она зарубила немало детей Хаоса, став пилигримом. Вэнь Шаньяо больше всего удивил ее статус невесты Лэн Шуана, ведь в прошлых жизнях они, казалось, даже не замечали друг друга.

– Закончил с Ни Цзаном? Мы можем уходить? – поспешил сменить тему волк.

– Да.

– Что ты с ним сделал?

– Практически ничего. Если зайдешь – увидишь, что он жив и даже цел.

– Так что ты с ним сделал? – сощурил глаза Лэн Шуан.

– Ничего из того, в чем меня можно уличить, – хитро улыбнулся Вэнь Шаньяо. – Ну так что, возвращаемся в Байсу Лу?

Кивнув, волк жестом велел следовать за собой.

– Над Ни Цзаном будет суд во дворе императора. По-хорошему тебе нужно на нем присутствовать, но Сюэши учли твое состояние, – поведал Лэн Шуан.

– И что они от меня хотят?

– Я уже отправил отчет об увиденном, но и тебе надо что-нибудь им написать.

– Надо же, меня просят признаться на весь мир заклинателей, что я был «печью», – безрадостно усмехнулся Вэнь Шаньяо.

– Сяо, – вздохнул Лэн Шуан. – Напиши им, что тебя держали в качестве заложника, и этого будет достаточно.

– Думаешь, его и вправду заточат в тюрьму Семи Бедствий?

– Надеюсь на это, – помрачнел волк. – Все усложняется тем, что он последний из семьи Ни и владеет учением Наохэнь.

– А записи клана? Только не говори, что…

– Уничтожил их. Он единственный, кто знает все об учении Наохэнь, и, если его запереть в тюрьме, клан Бэйай невозможно будет восстановить.

Вэнь Шаньяо не сдержался и выругался. Ни Цзан предусмотрел и такой исход. Ну ничего, долго с проклятием он не проживет. Возможно, пары дней хватит, чтобы он наложил на себя руки и прервал ветку семьи Ни.

– Император Тоу не пощадит его. Для всех заклинателей имя Ни Цзана станет клеймом, – сказал волк, пытаясь успокоить Вэнь Шаньяо.