Книга Цветы пиона на снегу. Том 4, страница 81 – Моргана Маро

Лэн Юнгань оттолкнул его с такой силой, что младший Лэн врезался в стену, сплюнул кровь и судорожно вдохнул. Камень позади него пошел трещинами, а несколько мечей со звоном упали на пол.

Вэнь Шаньяо сжал пальцы на Баоине, смотря на главу Ганшаня, глаза которого были подернуты белой пеленой. Что ж, он нашел главу раньше, чем рассчитывал.

У ног Лэн Юнганя, прижимая к груди раненую руку, сидела Вай Яньгэ. Ее лицо было залито слезами, а сама она вцепилась здоровой рукой в одежду мужа.

– Юнгань, прошу, слушай мой голос. Не давай этой мелодии подчинить тебя, – шептала она.

Словно раздражающую вещь, он пинком отбросил жену в сторону. Вскрикнув, Вай Яньгэ поспешила прикрыть живот, беззвучно зарыдав. Волосы выбились из ее прически и скрыли лицо с покрасневшими глазами.

Не дав Лэн Юнганю подойти к госпоже Вай, Вэнь Шаньяо опутал его ноги тенью. Вместе с Вай Сянцзы он помог госпоже Вай подняться, придерживая ее за руку. Та с трудом стояла на ногах, дрожа и сдерживая слезы.

– Юнгань, – прошептала Вай Яньгэ, вздрогнув, когда глава Ганшаня наставил на нее окровавленный меч.

– Матушка, отец не слышит тебя, – попытался успокоить ее Вай Сянцзы. – Нужно уходить. Давай поспешим.

Глотая слезы, та кивнула и, отвернувшись, захромала в сторону ближайшего коридора. Лэн Юнгань несколько раз дернулся, пытаясь сдвинуть ноги с места, и в зале затрещал мороз. Лед покрыл стены и пол, на несколько секунд сковав сапоги главы вместе с тенью, и с треском разломился.

Недаром о главе Ганшаня говорят как о великом мастере, которого невозможно победить в бою один на один. Вэнь Шаньяо даже не успел различить его движения, когда грозный волк Севера оказался перед ними, занеся свой меч для удара. Только и успев оттолкнуть Вай Яньгэ в руки сына, Вэнь Шаньяо задохнулся от ледяного лезвия, вошедшего в живот. Повернув меч, разорвавший органы, чем вызвал кашель от вставшей в горле крови, Лэн Юнгань пинком отбросил Вэнь Шаньяо. Тот с трудом устоял на ногах, схватившись за живот и зажмурившись от боли. Перед глазами поплыли разноцветные пятна, мешая разглядеть бесстрастное лицо Лэн Юнганя.

– Сяо!

– Всего лишь… царапина, – пробормотал Вэнь Шаньяо.

Царапина, от которой можно и умереть. Как же не вовремя! Лэн Шуан наверняка почувствовал его рану… Лишь бы не бросился сюда. Лишь бы не вступил в схватку с отцом…

– Сянцзы, возьми Сяо, – велела Вай Яньгэ.

– Матушка…

– Живо, – приказала та.

Повиновавшись, Вай Сянцзы с неохотой отпустил ее, подхватив Вэнь Шаньяо под руку и не дав ему сползти на пол.

– Я не хотела этого, – прошептала Вай Сянцзы дрогнувшим голосом, взглянув на мужа. – Прости, Юнгань, но я лгала ради себя и сына. Прости…

Волосы женщины стремительно побелели, а одежда с треском порвалась. Всего через пару мгновений бόльшую часть зала заняла громадная белоснежная лиса с красными глазами. Увидев ее, Лэн Юнгань словно на мгновение прозрел, но тут же его глаза вновь заволокло пеленой. Не успел глава взмахнуть мечом, как был отброшен к стене.

– Матушка… – пораженно прошептал младший Лэн.

– Забирайтесь на спину, – прорычала лисица, припав на передние лапы. – Живее.

Не став спорить, Вай Сянцзы поспешил посадить Вэнь Шаньяо вперед, устроился позади и осторожно обхватил его.

– Держитесь.

Они чуть не упали, стоило лисице сорваться с места, хотя из последних сил вцепились в густую шерсть тяньгоу. Минуя коридоры и залы, она мчалась вперед так быстро, что у ее наездников перехватывало дыхание. Не обращая внимания на встававших на пути заклинателей, тяньгоу пролетала мимо них, сметая все хвостом.