Книга Опасные мужья для бракованной землянки, страница 70 – Ева Арманда, Миа Мори

— Я сейчас сотру в порошок твои кости, Алеф, — в тон атлантианцу пугающе-ласково произнёс светловолосый Демиан.

А Рейгар ничего не сказал.

Решительно передал меня брату.

И бросился в бой.

Рейгар

Лира осталась позади — в надёжных руках брата, а значит, в безопасности. Всё моё внимание сконцентрировалось на враге.

Зрительный фокус сжался в одну точку — нацеливаясь на того, кого следовало уничтожить. За то, что посмел приволочь нашу мианессу в свою спальню. Напугать. Подвергнуть допросу с применением веществ. За слёзы на её глазах. За алые следы от стяжек на тонких бледных запястьях — едва заметные, но для меня их наличие было равносильно бешеной дозе адреналина, вколотой в кровь.

За каждую из этих деталей Алеф заслуживал быть размазанным по стене. А уж за всё вместе… у него не было и шанса выжить. Желание раздавить дознавателя пульсировало в голове звериной неумолимой яростью.

Мир заволокло бордовым.

Пульс разогнался так, что слился в монотонный гул.

А в следующий миг, тело выстрелило как пружина.

Мир смазался. Мгновение — и мой кулак уже летел в голову Алефа — со скоростью, в которой человеческий глаз не успел бы даже распознать движение. Даже у большинства шиарийцев не было шанса спастись от этой атаки.

Но Алеф был атлантианцем — а в прошлом — боевой единицей. Поэтому за миг до удара, он будто из воздуха выхватил свою вездесущую трость и, схватившись за неё обеими руками, выставил поперёк, принимая удар сокрушительной силы.

Раздался треск, но это был не треск костей или даже трости — это был треск пола под нашими ногами. Он продавился, пошёл трещинами, волна псионической силы с гулом разошлась кругами, опрокидывая кресло и стеклянный столик. Сметая кружки и фудпринтер, разрезая осколками одеяло и простыни.

— Что ты творишь, Рейгар? — процедил Алеф, перехватывая свою трость. Та вдруг ожила, обвила его руку текучей ртутной змеёй, а набалдашник стал её глазом.

Вместо ответа я рубанул хвостом.

Но кончики лишь со свистом разрезали воздух… а должны были перебить позвоночник атлантианца. Однако тот ускользнул, отступил к стене, приняв боевую стойку. Надменная ухмылка окончательно соскользнула с его бледных губ, а глаза почернели — он понял, что это не одна из “психологических игр”, которые так любят представители его расы.

Понял, что я собираюсь его убить. И каждый мой удар может стать для него последним.

“Рейгар” — раздалось в голове. Алеф подключился к открытому каналу псиполя: — “Ты сейчас отправишь на трибунал не только себя”

Обычно атлантианцы не транслируют мысли напрямую. Слишком просто считать эмоции через такую связь. И сейчас я ясно чувствовал — дознаватель пытался понять, где просчитался. Вся эта ситуация с Лирой — чистейшая провокация. Он ожидал яркой реакции, но не настолько сильной. Не понял, что Лира — наша мианесса? Вероятно. Слишком редко ими становятся представительницы человеческой расы. Да ещё и за столь короткий срок.

А проводить допрос мианессы без нас он не имел права.

Впрочем, его ошибка — не моя проблема.

Судьбу Алефа я уже решил.

Он не выйдет отсюда живым.

Эти мысли пронеслись в той части сознания, что не была занята боем. Остальным разумом я просчитывал тысячи вариантов. Хвост, покрытый боевыми шипами, со свистом рассёк воздух в том месте, где только что стоял Алеф, и с грохотом врезался в стену. Пластины раскололись, куски нанопластика обрушились на пол.