Книга Хищник, который меня купил, страница 32 – Ева Арманда, Миа Мори

Тьма вскипела под моими руками. Под ней я заметила сверкающие нити мысле-образов. Это обрывки эмоций и чувств Чезара — они свободно блуждали по пси поле, но возле оборванного рукава их концентрация была особенно высокой. Пока я выжигала тьму, они проходили сквозь меня, транслируя эмоции шиарийца — испытанные когда-то, но так и оставшиеся здесь, на глубоком слое.

За несколько минут я перехватила отголоски шока, боевого азарта и ледяной решимости.

А потом перед моим мысленным взором высветилось неведомое иномирное слово — “Авалон”. Это слово-образ было пронизано целым спектром рваных диких эмоций Чезара, часто, противоположных друг другу. Ненависть, тоска, злость, отчаяние… и ещё много всего — яркого, противоречащего друг другу, почти что от любви к ненависти и обратно.

Но я не стала присматриваться. Не хотела отвлекаться… Мне нужно было ещё много очистить… Эти чёрные пятна. Эти провалы-воронки. Я снова призвала плети, я сияла отчаянно, как в последний раз.

“И всё же… — мелькнула мысль. — “Интересно… что такое… Авалон?”

***

Контакт разорвали грубо.

Не заботясь о том, как я из него выйду.

— Достаточно, — жёстко выплюнул Чезар.

Я распахнула глаза, пытаясь осознать, где я. Но меня окружала тьма — резкий выход из пси ослепил меня. Из носа снова полилась солёная кровь. Тело налилось слабостью, а в разум будто тумана нагнали. Я сидела беспомощная в темноте — уже в объективной реальности.

С тоской почувствовала, как на моей шее вновь защёлкивается ошейник-ограничитель.

Краски медленно проступали.

Сначала пришли два тёплых золотых огонька. Я подождала. И огоньки превратились в жёсткие внимательные глаза шиарийца.

Я нервно рассмеялась. И тут же всхлипнула, расплакалась — черноты в глазах не было, чёрный венозный рисунок ушёл с лица Чезара. Ни одного знака критической перегрузки. Кроме теней под золотистыми глазами шиарийца.

Это была очень сильная и хорошая чистка. Лучшая моя работа — на грани невозможного! Хотя там ещё чистить и чистить, но худшее позади.

Я утёрла слёзы и счастливо улыбнулась — это был триумф! Сознание шатало туда-сюда. И лишь с задержкой в несколько мгновений ко мне вернулась последовательная память: Бах — предательство жениха, Бах — тюрьма, Бах — пытки. Домогательства. И ярким всполохом: Чезар! — надежда на спасение. И — новый удар! Покойники в грузовом шлюзе — жёсткое крушение надежд — а затем — и крейсера — ТЬМА неведомой прежде категории, и… Авалон.

Улыбка сползла с моего лица.

Все краски снова стали яркими. Покорёженная панель управления. Рваная космийка шиарийца. Хищно раздувающиеся ноздри. Жёсткий странно-красивый рот. Настороженно зависшая в воздухе надо мной алая дуга хвоста с раздвоенным кончиком.

Я затравленно подняла глаза на Чезара. Суровое лицо красноволосого шиарийца я теперь видела чётко. Он так и нависал надо мной, но по горящему взгляду и характерному движению зрачков, я поняла, что мужчина частью сознания сейчас проверяет своё пси-поле.

Я рвано шумно выдыхаю.

Сильная рука Чезара держит бластер. Дулом в пол.

— П-простите, виан, — снова заговариваю я.

И шиариец выныривает из пси. Снова направляет всё своё острое внимание на меня. Я едва удерживаюсь от того, чтобы не втянуть голову в плечи. Мой голос звучит глухо:

— Поймите. Вы… вы же всё равно собирались... от меня избавиться. Убить.