Онлайн книга «Хищник, который меня купил»
|
— Господин! — из-за стойки к нам бросается гуанец средних лет в лазурно-голубой форме портье, — господин!.. Большая честь для нашего заведения… Гуанец семенит к нам, на ходу отвешивая неглубокие подобострастные поклоны, словно его током дёргает. Но смотрит он при этом только лишь на Чезара. Разумеется. — Господин, — гуанец склоняется ниже, — мы получили уведомления. Выши апартаменты готовы. Будет люкс с выходом на крышу, достойный шиарийского командора. Вашим людям предоставлена комната эконом… на первом этаже. А вот… Гуанец запнулся. — …Насчёт вашей… собственности, господин, боюсь, указаний не было. Есть места в комнатах для рабов, двадцать проживающих в апартаментах. Вполне удобное полуподвальное помещение для хранения живых вещей, но… кхм, признаться там все разнополые. Боюсь, вашу вещь могут повредить… С каждым словом гуаньца мне становилось всё хуже. Едва выправившееся настроение стремительно валилось вниз, и уже готово было пробить дно отчаянья. Ужасно. Что я могу там оказаться — ужасно. И… что там с теми несчастными, кто уже оказался в скотских условиях. — ... но за определённую доплату будет гарантирована безопасность, — предложил гуанец, — у нас лучшие апартаменты в городе. И я гарантирую, что рабыня не посмеет вам пожаловаться… “Не посмеет пожаловаться”. М-да. Это не то же самое, что “ничего не случится”. Я холодно усмехнулась про себя: какая занимательная игра слов. Если бы гуанец был чуть внимательнее, он бы сообразил, что если я с каждым его словом впадаю в печаль, то Чезар — закипает. И последней каплей стал момент, когда портье, коротко скользнув по мне тем самым липким взглядом, потянулся в мою сторону. — Я позабочусь, — блеснули глаза гуаньца. Глава 17 Селена — Я позабочусь, — блеснули глаза гуаньца. Его ладонь потянулась ко мне. А Чезар вдруг... убрал от меня руки, и его хвост соскользнул с моей талии. Точно он не собирался препятствовать! Этот гадкий гуанец сейчас меня схватит и… Я сообразила в чём дело через пару секунд. Гуанец успел коснуться меня на долю мгновения. Я почти не ощутила. Но движение Чезара было молниеносным. Звук ломающейся руки гуаньца отразился хрустким эхом от сводчатых мраморных потолков. А следом крик боли гуаньца разлетелся по просторному холлу отеля-дворца. — Ты разве не знаешь... прикасаться к тому, что принадлежит шиарийцам, нельзя? — Чезар позволил гуаньцу рухнуть на пол, прижимая к груди искалеченную руку. Вывернутую так, словно её в промышленную центрифугу засунули. — Или, может, ты не знаешь, что шиарийцы — это раса псиоников? И все твои грязные намерения в отношении моей женщины для меня как на ладони? Я сейчас передам этот слепок пси-картины, куда положено. И твои земляки тебя самого бодро продадут в рабство... — Простите… умоляю, господин!.. — простонал гуанец. — Зови старшего, — холодно приказал Чезар, — и засели меня и мою женщину, как полагается. Пока я не сломал тебе вторую руку. И шею заодно. — Простите… простите, — лепетал он. Глядя на плачущего гуаньца, я не испытывала жалости. Лишь гадливость. Наверняка много девушек пострадало от его грязных рук. Я была благодарна Чезару, и мне вдруг вспомнилось, что он точно так же сломал руку мерзкому смотрителю в тюрьме, когда тот попытался меня тронуть. Тогда мы с шиарийцем были совсем чужими друг другу. Я боялась его. Он тоже не знал, чего от меня ждать... |