Книга Здравствуйте, я ваша ведьма Агнета. Книга 5, страница 149 – Евгения Потапова

— А как же тот бес? — спросила я.

— Выйдет, и я его сожру, — пожал он плечами.

— Пасть мужику открой, а то откуда он будет выбираться?

— Через макушку. Вот вы наивные люди, думаете, бес изо рта выходит? Меньше смотрите сериалов. Выходит или через макушку, или через грудную клетку. Но кляп изо рта вытащу, а то задохнется, когда эта тварь начнет сопротивляться. Там же спазмы по телу пойдут.

Шелби исчез, а я спокойно стала расставлять свечи, зажигать веники. Жаль, бубен забыла, а то бы пригодился. Пока всё готовила к ритуалу, само собой повторялись слова из батюшкиной молитвы. Интересно, они в воздухе вязь образуют? Она огнем отливает красным и холодным синим, то так, то так.

Задымили мои веники, загорелись мои свечи. Хорошо на душе так стало, всё понятно, что делаю, и каждый шаг ясен. А рядом вязь в воздухе серебрится. Достала свои ножницы, сначала вытащила нож, а потом передумала. Лена пошевелиться не может, только иногда головой вертит да глазами от ужаса хлопает. Я, наверно, на ее месте тоже бы в ужасе была.

Вот только страх у нее идет не от нее самой, а от подселенного существа, которое их вместе с мужем на привязи держит. Оно, может, и должно было сработать как надо, но вот что-то пошло не так, и зверю понравились совсем другие эмоции. Злоба, гнев, страх — они весомее по энергии, ярче, вкуснее, питательней. Вот и подсела на них низшая сущность.

На кухне мебель рушится, посуда падает, стекла дребезжат. Орет бес дурниной. Лена в зале тихонько подвывает и плачет. Наклонилась я к ней.

— Послушай меня внимательно, сейчас я с тебя буду путы срезать. Не дергайся, иначе могу поранить. Поняла.

У Лены лицо перекосилось, и она начала в меня плеваться и басом материть. Вот те здрасьте, тоже что ли одержимая, или через нее муж говорит? Присмотрелась к ней внимательно, но ничего такого не увидела, кроме тех самых пут, что проступили еще на кухне.

Присела рядом с ней и тихо запела какую-то песенку, что пришла на ум.

— Путы с тебя снимаю, на волю отпускаю. Лети белой голубицей, напиться живой водицей. К нему не ходи, по лесу не броди, возвращайся в свой дом, будь в нем хозяйкой, — тихо пела я, окуривая Лену травами.

Положила на лоб ей ножницы и дальше продолжила тихо петь, а она попыталась извернуться и тяпнуть меня за руку. Легонько шлепнула ее по голове кольцами ножниц. Лена ойкнула и как-то притихла, только смотрела на меня по-звериному — исподлобья.

Отрезала сначала сами удавки-веревки, которые непонятно куда тянулись. Вот только после этого на шее удавочка стала затягиваться. Лена захрипела, вытаращила глаза, стала ртом ловить воздух. Лезвие ножниц не могло зацепить «веревку», не пролазило под нее. Развернула ножницы, нагрела их и аккуратно провела по шее. Удавка сразу вспыхнула и мгновенно сгорела, осыпавшись черным пеплом.

Женщина закашлялась и сразу села. Она молча протянула ко мне руки, словно у нее разум встал на место. «Разрезала» путы и на ее запястьях. Повернулась ко мне спиной, а там мама дорогая, что творится. Вдоль позвоночника непонятная субстанция копошится.

— Снимай скорей, пока у них нет надо мной власти, — прохрипела она.

Развернула ножницы, нагрела лезвия на пламени свечи. Внизу поставила миску с тлеющими травами и приступила к обрезке. Вспомнила, как раньше орудовала опасной бритвой в парикмахерской, и так же стала делать у Лены. Все каналы пообрезала, всех змей и червей извлекла. Сидела ковырялась. Все убрала начисто.