Книга Магические ритуалы и обереги, страница 127 – Евгения Потапова

– Ого, ты где этот раритет взял? – спросил его потрепанный парнишка.

– Места знать надо, – подмигнул Исмаил.

Телевизор поставили на стол и включили его в розетку. По экрану побежали черно-белые полосы, аппарат загудел.

– Он еще и черно-белый, – присвистнул кто-то.

– Не бухти, это лучше, чем ничего.

Экран немного подергался, и на нем появилась заставка с названием фильма «Девчата». Народ собрался вокруг и уселся смотреть кино.

– Слушай, мужик, угости папироской. Курить хочется жутко, – попросил потрепанный парень у Исмаила.

– Прости, парень, но тебе такое нельзя, – подмигнул ему Исмаил. – Вещь забористая, можно двинуть кони. Телик вон смотри, кино хорошее.

Томас обошел весь дом, но гражданку с обугленным крылом так и не нашел.

– Нет ее здесь. Валим? – сказал Шелби.

– Валим, – кивнул Исмаил.

– Опа, – произнес бес с перекрестка, и в одно мгновение его куда-то утянуло.

– Кто-то решил поколдовать в новогоднюю ночь, – удивился Исмаил.

– Пошли глянем, – предложил Томас.

– Айда.

Мужик в ватнике положил на стол домино и лото и исчез, словно его и не было.

На перекрестке какая-то бабенка очень хотела, чтобы ее мужа черти забрали. Она оставила в качестве откупа бутылку самогона и кусок пирога и быстро-быстро направилась домой. Бес перекрестка отправился исполнять запрос. В доме у бабенки ее мужик планомерно всё крушил, бил посуду, давил елочные игрушки ногами, ломал мебель. Самое удивительное, что он был абсолютно трезвый и без всякой нечисти, но поганая натура взяла вверх над ним в этот праздник.

– Вот тебе, вот тебе, – ломал он елку.

– Ну, здравствуй, дядя, – подмигнул ему глазом на пузе бес перекрестка.

– Как ваше здоровьице? – поинтересовался краснорожий Шелби.

– Покурим? – спросил его Исмаил.

– А-а-а-а-а! – заорал мужик и выскочил на улицу. – Черти, черти!

Он пробежал мимо своей жены, которая возвращалась с перекрестка.

– Надо же, работает, – прошептала она и перекрестилась.

Мужика кидали в сугроб, валяли, сбивали с ног, показывали ему страшные и нестрашные рожи. Дули ему в уши и в глаза, кидались в него снежками. Заставили несколько раз прокатиться на горке. Пели ему песни на разные голоса. Натолкали ему за шиворот и в штаны снега. Пару раз окунули его в ведро с водой. Мужик бегал по всему селу как оголтелый, пока его не словили местные жители и не связали. Ему вызвали скорую помощь, потому что он катался по земле и верещал, что на нем черти катаются.

– Хорошая ночка была. Я на свой пост, – с удовольствием сказал Исмаил.

– Я в город, продолжу куражиться, – хохотнул Шелби.

– Ну а я провожу болезного до нужного отделения, передам местным чертям из рук в руки, чтобы по дороге не потерялся, – подмигнул глазом бес перекрестка.

– Вон, вон они стоят, договариваются, кто куда пойдет, – орал мужик, катаясь по полу.

– Вот надо же, и к непьющим уже белка стала приходить, – вздохнул кто-то из жителей.

Утро первого января – самое ленивое утро в году. Проснулась, потянулась, хорошо всё же отпраздновали. Сегодня готовить ничего не надо, всё со вчерашнего дня осталось. Можно в кровати валяться сколько душеньке угодно. Сашу тоже сегодня пока никто не тревожил. Народ в нашем поселке вел себя в эту ночь очень прилично.

Вылезла из-под одеяла, сходила на кухню, поставила чайник. В доме еще тихо, семья спит. Выглянула в окно, крупными хлопьями снег кружится, тихо-тихо, и падает на землю. Красиво. Мои мужички ворчать будут, что им опять работы привалило. Подумала и решила для всех сварганить какао. Угостила живность молоком. Проша развалился на полу, и от него несло перегаром, к молоку он не притронулся, зато миска с водой была пуста.