Книга Магические ритуалы и обереги, страница 72 – Евгения Потапова

– Это у вас не бизнес? – ей было просто любопытно.

– Нет, у меня нет такой цели, на этом зарабатывать, тем более я плохо воспринимаю чужих людей, – ответила я.

– Ира мне сказала, что вы супер-пупер колдунья, а ни карт нет, ни магических шаров, только вот травки висят по комнате. И вы одеты, как обычная женщина.

– Вы хотите, чтобы я вам погадала? – снова улыбнулась я.

– Нет, всё, что у меня было в прошлой жизни, я и без вас знаю, а то, что будет в будущем, я знать сейчас не хочу, – помотала она головой.

Через порог перешагнул Проша и прыгнул на диван, стал внимательно разглядывать гостью.

– Ого, какой котяра огромный, это мейн-кун?

– Наверно, – пожала я плечами. – Он мне вместе с домом достался.

– Красавец какой, – она хотела его погладить, но он увернулся.

– Не любит чужих, – пояснила я.

– У меня мама терпеть не могла кошек, говорила, что они источник заразы, а мне так хотелось в детстве завести котенка.

– Заведите сейчас, вам же никто не запрещает?

– Не знаю, – она подняла полные боли глаза. – Я заведу, а вдруг ей не понравится.

– И что тогда случится?

– Вы знаете, я домой не могу идти, всё в квартире напоминает о маме. Вся мебель выбрана ей, вся посуда, цветы стоят только те, что она любила, даже в моей комнате порядок такой, как был при ней, как она наводила. Вы не подумайте, она не тиран какой-нибудь, характер такой просто. Она очень сильно меня любила, да и я ее. Она умерла, а я даже не знаю, что я люблю, что мне нравится, что мне для себя приготовить. Всегда всё решала мама.

Регина еще долго рассказывала про маму. В какой-то момент рядом с ней появился довольно четкий силуэт женщины. Я чуть не заорала от неожиданности, конечно, я что-то подобное предполагала, но вот не так явно. Женщина положила на плечи Регине руки и сильно надавила, та ойкнула и схватилась за грудь. На лице матери отразилась какая-то странная гримаса, то ли боли, то ли удовольствия. Она так сделала несколько раз. После этого я поняла, что ей доставляет удовольствие причинять боль своей дочери, но при этом она страдает от этого.

– А сколько времени прошло с ее кончины? – спросила я.

Регина отдышалась, попила чай.

– Полгода. Сердечко что-то стало пошаливать, – сказала она.

– Вы бы маму-то отпустили.

– Так она же умерла, – удивилась женщина.

– Но в мыслях она с вами. Она постоянно рядом с вами. Вот и сердечко по той же причине стало пошаливать.

Покойница посмотрела на меня зло, даже после смерти ее отпустить не хочет.

– Я виновата перед ней, со своей работой не распознала сразу болезнь, – покачала головой Регина.

– Сколько ей было?

– Семьдесят лет.

– У нее была деменция?

– Нет, что вы, она до последнего была в ясном уме.

– Тогда почему вы вините себя в ее болезни? Она жаловалась, и вы игнорировали ее просьбы и не вызывали врача или не пускали ее в больницу?

– Нет, как только она стала жаловаться, я сразу потащила ее к врачу. Мы столько специалистов обошли. Мама даже ругала меня, что я зря время трачу, – вздохнула она.

Мы еще долго с ней разговаривали. Я два раза ставила чайник.

– Ой, – взглянула она в окно, – уже темно, поеду я. Спасибо вам, мне так хорошо на душе стало, спокойно. Подруги от меня отвернулись, никто не хочет общаться. От чужого горя шарахаются, родственники, правда, иногда звонят.

– Сами понимаете, все боятся чужого горя, словно оно заразное, – кивнула я.