Книга Демон-помощник и заколдованная комната, страница 48 – Евгения Потапова

– Жизнь не стоит на месте, тем более это не новые технологии, еще Василиса Премудрая в тарелке своего суженого высматривала.

– Давай, уберу на склад, – протянул он руку к моей косе, а потом отдернул. – Ты ее кровью, что ли, окропила? Как ты вообще могла это сделать, да и взять в руки как ты ее смогла? Она же в вашем мире не материальна.

– На нас напала металлическая змея, и я схватила первое, что попалось в руки, – пожала я плечами.

– Знаешь, что у того, у кого коса, тот и жнец? Но тут ты ее, так сказать, под свой мир переделала. Я вот даже не знаю, что с тобой делать. Инструмент придется тебе оставить. Однако тебе все равно придется на нас работать, – криво усмехнулся он.

– Я буду за людьми бегать и их того самого, – махнула я косой.

– Не маши ей попусту, – поморщился жнец. – Не за людьми, а за теми, кто с земли уходить не хочет, привязался к предмету или к своей могилке. Не всегда мы успеваем прийти и забрать человека, иногда тело выключается, а душа рядом мается, остается. Потом много проблем такие создают.

– Работаете плохо? – усмехнулась я.

– Нехватка кадров. Ну так что? – поинтересовался он.

– У меня есть выбор?

– Нет, – помотал он головой.

– Есть план какой-то, процент выработки? – спросила я деловито.

– Не меньше десяти в месяц, – ответил он.

– Золотая коса получится, – хмыкнула я.

– Это был твой выбор.

– Еще вопросец есть. Ты не за ними пришел? – я ткнула пальцем в дом.

– Нет, им еще рано. Там по твоему профилю работа. И еще, если махнуть косой над головой, то душа от тела отходит, поэтому не маши ей над живыми и вообще спрячь подальше.

– Угу, – кивнула я.

Жнец сгреб свои косы из кузни и исчез. В тот же миг мир ожил, батюшка орал благим матом, а девочка удивленно на него таращилась.

– Там мертвяки по дому ходят, их там полно. Дом ими кишит. Я на такое не подписывался, – крестился он.

– Ты собрался быть великим экзорцистом, а сам напугался нечисти, – хмыкнула я.

– Они молитвы не боятся, и святой воды, и кадила. Тянут свои холодные руки и душат, душат, – Николай вращал глазами и дрожал.

На кистях у него проступили синяки, и на шее тоже.

– Пошли, батюшка, помогать мне будешь. Ты читай молитвы, какие надо, а я гонять их буду.

Из сарайки показался филин. Он тащил в клюве трепещущую мышку.

– А ты, – ткнула в него пальцем, – охраняй ребенка.

Тот угукнул и проглотил мышь. Я взяла пакет со свечами и с травами и зашла в дом. Батюшка шел следом за мной и читал молитвы, махал кадилом.

Дом встретил нас тяжелой тишиной, где-то тут были Юра и Мара. Дверь за нами захлопнулась, и тишина начала наполняться звуками, зашептала, зашушукала, застонала, заголосила, заплакала. Со всех сторон потянулись к нам руки, холодные пальцы, длинные когти. Закружилось пространство, замелькали лица, замельтешило все. Вытащила из пакета свечи, поставила их на стол. Тут же скинули на пол и куда-то укатили. Да пофиг, у меня еще есть.

Неудобно держать под мышкой косу и зажигать свечку. Холодом потянуло, землей свежей запахло. Затушили они ее. Рядом священник стоит, глаза закрыл, кадилом во все стороны машет, как корейский боец, и молится. Они боятся его, близко не подходят. Я и сама боюсь к нему близко подходить, еще кадилом по голове зарядит.

Махнула я косой рядом с собой, шепот услышала «Спасибо». Прошлась по всему дому, словно по полю, раз, раз, и тихо стало. Дошла и до спален. Мара и Юра на кровати лежат словно покойники, ручки сложили и еле дышат. Вокруг них мертвяки летают, и как тут быть? Махнешь косой сверху и заберешь жизни у живых, а оставлять так нельзя.