Книга Практическая магия и нечисть по соседству, страница 70 – Евгения Потапова

– Но она же мне его от всей души подарила, не может этого быть. Вон и коту твоему нравится, смотри, как он с бусинами играется, – кивнула она на кота.

Знаем мы, почему Проше твой браслетик нравится, потому что он вкусный для него.

– Чего, девчонки, спорим? – Вернулся Саша из дома с чайником и стаканами.

– Агнета говорит, что у меня браслетик порчельный, – пожаловалась ему Света.

– Ну, если так говорит, значит, так оно и есть, – пожал он плечами.

– Как же порчельный, мне его от всей души подарили. Женщина эта уже на пороге смерти стоит, ей осталось немного. Разве она будет другим вредить? – Она с обидой посмотрела на нас обоих.

– Наивная ты, Светка, – покачал головой Саша. – Люди специально аварии устраивают, зная, что им жить не долго осталось, чтобы побольше народу с собой забрать. Других заражают, даже статья за это есть. А ты все в сказочки веришь. Сними его, и дело с концом.

– Не могу, он мне в руку впился, – пожаловалась она.

– Давай срежем, – предложила я.

– Ну я даже не знаю. Хотя, режь, что-то больно стало мне. – Она протянула руку.

Я пошла за своим волшебным ножом, чтобы срезать эту гадость. Искала его в шкафу, куда собственноручно его спрятала, но никак найти не могла. Все перевернула, расстроилась. Открыла очередной ящик, а там ножницы такие чудесные лежат, веретено и нитки всякие разные, а еще полная коробочка всяких иголок и булавок. Видно, предыдущая хозяйка рукодельница была. Взяла эти ножницы и вернулась обратно в беседку.

Света сидит плачет и мне руку показывает, а она у нее посинела вся, вены все повылезли. До самого локтя зараза дошла.

– Как быстро, – ахнула я.

– Мы ножом его пытались разрезать. Смотри, что с ним сталось, – показал мне оплавленное и скрюченно полотно металла Саша.

– Туго она мне его затянула, вот и рука онемела, она не со зла, а по неосторожности, – повторяла пересохшими губами Света.

Тоненький кончик ножниц легко подлез под нитки. Они начали обугливаться, бусины плавиться, и дымить. Запах пошел отвратительный, мертвечиной какой-то.

– Прошка, смотри, мертвяка там нет? – сказала я коту.

Он сдернул одну бусину и запихнул себе ее в пасть лапой. Слышно было, как она лопнула на его клыках и хрустнула.

Сомкнула лезвия вместе. Почувствовала, как железо раскалилось и начало вплавляться мне в пальцы, но боли я не чувствовала.

– Все, что положилось, назад возвратилось. Все, что корни дало, зачахло и засохло. Все гнилое и дурное на тело не ложится и вреда не приносит, – тихо шептала я, перерезая, опаливая нитку за ниткой.

– Оно в кожу мою вросло, – тихо плакала женщина.

– Не плачь, хорошая, сейчас вытащим всю гадость и выбросим.

Саша во время ритуала ушел, да и не надо ему все это видеть.

Перетерла, перерезала, сожгла и переплавила. Выдирала ножницами, как пинцетом корни, нитку за ниткой. Вниз сбрасывала, Проша ловил и ел. Бусины все в кучку собрал и на них смотрел внимательно. Узелки развязывал и оттуда что-то вытаскивал. Все вроде вынула, вычистила. Руку проверила, покрутила, главное до сердца и до головы не успело дойти. Неизвестно, восстановится теперь рука или же так и будет плетью висеть.

В углу сада надрала крапивы и перед Светой положила.

– Три в руках, – скомандовала я.

– Она же жгучая, – ответила она.

– Руку хочешь вернуть?

– Хочу.

– Тогда мни ее и перетирай, в руку свою больную втирай. Повторяй за мной. Крапива жгучая, крапива острая, помоги мне, изгони из меня яды злые и колючие. Верни мне мое, а чужое изгони. Да будет так, как я сказала. Язык, ключ, замок.