Книга Арахна, страница 146 – Евгения Потапова

Попросила меня закатать рукав. Померила давление, температуру. Взяла кровь из вены, из пальца, снова из вены, только на кисти. Поналяпала несколько пробирок, спросила группу крови. Ответила, что не помню. Я поинтересовалась судьбой своего рюкзака. Девица сказала, что ей про него ничего не известно.

Предупредила, что есть ничего нельзя и пить тоже, будут смотреть желудок и другие органы. Как будто меня тут кормят, наверно, все охрана съедает. Хотя полное обследование мне не повредит, только вот, что будет дальше после него.

Вся гоп-компания покинула мою светелку, а я отправилась умываться. Через пять минут появился санитар и охранник и повели меня на прочие обследования. Меня ждало разнообразное УЗИ, МРТ, и прочие прелести всяких КТ. Смотрели, как работает мое сердце под нагрузками и в покое, как работают мозги, какое у меня зрение. Все специалисты молчали, и никто не проронил ни слова, хотя я их спрашивала про результаты. На меня смотрели, как на подопытное животное. На очередном обследовании я поинтересовалась, когда меня будут кормить.

— А вы разве не обедали еще? — спросил меня сухонький доктор.

— Я вам больше скажу, я даже вчера не ужинала и не завтракала сегодня, а вы меня про обед спрашиваете. Почему меня целый день осматривают и проверяют, чего хотят во мне найти? Глистов до поездки не было.

— Понимаете, девушка, вы очень интересный экземпляр, — ответил мне доктор.

— Сам ты экземпляр, а я человек. Не пойду больше никуда, пока не покормите, — рявкнула я.

Уселась напротив этого сухого человечка и уставилась на него. Он как-то сначала заерзал, затем засуетился, заволновался, и позвал охрану, велел им меня сопроводить в мою резиденцию и покормить.

Коридоры казались безжизненными, но я, то знала, что за этими дверями есть люди. Может где-то здесь лежит в палате Аня, или Слава, а может и оба они здесь.

Меня покормили, принесли какой-то холодный гадкий суп с желтыми мерзкими жиринками, и гречку с хлебо-мясной котлеткой, тоже холодной. Лучше бы не отказывались от идеи кормить меня бутербродами и батончиками, такая организация огромная и дают, как в больничной столовке периода конца девяностых. Где нормальное мясо, где салат и приличный гарнир? Хорошо, хоть компот оказался вкусным, не все сухофрукты сперли.

Через полчаса приперся горилла-санитар со шприцом. Посоветовала ему уколоть самого себя. Он сказал, что если я буду хорошей девочкой, то мне будет не больно и я смогу немного поспать.

— А я на сон не жалуюсь, — ответила я, обходя его сбоку.

В дверях замаячила фигура охранника.

— Ребята, вы серьезно, — хохотнула я.

Не сильный удар в пульсирующую точку, и грузный дядя охранник неожиданно для самого себя сел на попу. Легким движением повела руку санитара в сторону, и он воткнул сам себе в ногу шприц с раствором, и ввел содержимое в себя полностью. А я побежала по коридору, попутно открывая все двери, но нигде ребят не увидела, палаты были пустые. Хотя, я так думаю, они тоже находятся где-то под замком, может быть на другом этаже, и в другой стороне коридора.

Ну, что же я была хорошей девочкой и вела себя прилично, пока они не решили меня накачать чем-то непонятным, а теперь держите меня семеро, если удержите.

Почти добежала до лестницы, но перед носом бухнула железная пластина. Именно бухнула, как топор на полено, не плавно опускалась, как показывают в фильмах, а упала со всего размаха, как гильотина. Если бы я находилась в дверном проеме, то меня бы стало бы сразу две: правая и левая половины. Я от удивления и неожиданности остановилась перед ней, заработала звуковая и световая тревога, заорала сигнализация. Прямо все, как я люблю в американских фильмах.