Книга Арахна, страница 153 – Евгения Потапова

— И?

— Я не погиб, выжил.

— Но тебе должно быть сейчас лет пятьдесят, если не больше.

— 63 года, — ответил Ренат.

Я аж присвистнула, вот так паренек лет 25–28.

— Не свисти, денег не будет, — сказал он.

— Очуметь. Хорошо сохранился, — удивленно сказала я, — Как к ним попал?

— Я и раньше к ним попадал, но всегда сбегал, уничтожая про себя данные.

— Сейчас сложно о себе данные уничтожить, — покачала я головой.

— Я смог. Попал, когда выносил секретное оборудование оттуда, откуда его нельзя было выносить. Сцапали, привезли сюда. Выпрыгнул в окно, как ты. Ударился грудью, проткнул себе ребром легкое. Меня реанимировали и приковали на несколько месяцев к койке.

— Почему не прячешься? У нас страна большая, можно найти местечко.

— Не вижу смысла, не хочу. Да и интересно от чего я помру, — ответил он и криво усмехнулся.

— Ты наверно теперь радиоактивный? — спросила я.

— Тебя только это беспокоит?

— Меня много чего беспокоит, — сказала я.

— Что, например?

— Я про тебя теперь знаю. Ты меня не собираешься уничтожать? — я характерно провела пальцем по шее.

— Я еще не решил, — усмехнулся он, — Хотя, для меня ты не угроза. Даже если ты кому-то про меня расскажешь, толку от этого не будет. Нет фото, нет данных, рассказ похож на выдумку. Да и вообще нам пока лучше дружить.

— Как скажешь, дружить, так дружить, — кивнула я.

Мы добрались до садового общества. Перелезли через покосившийся забор у разрушенного дачного домика, и утонули в зарослях сорняка. Я сорвала недозрелое яблоко и начала его грызть.

— Не ешь, потом живот болеть будет, — предупредил Ренат.

— Я и не такое ела, — махнула я рукой, вгрызаясь в кислую плоть яблока.

Если бы его здесь не было, я бы сейчас какую-нибудь птичку дожевывала или мышку, даже от ящерки бы не отказалась, но надо было притворяться хоть сколько-то нормальной.

— Давай, пересидим в развалинах, и посмотрим, что тут и почем.

— Я не против. Сегодня какой день недели? В выходные народа много, в будний день мало.

— Вот и узнаем, — ответил он.

Мы вошли в разрушенный домик и устроились на битых кирпичах. Я прикрыла глаза и задремала. Со стороны дороги затарахтела машина, где-то лаяли собаки, кукарекал петух. Звуки успокаивали, и я все глубже проваливалась в сон.

Слышала сквозь сон, как Ренат ушел. Где-то затарахтел автомобиль, судя по звук, какой-то старенький Москвич или Жигуль, видно дачники на соседнюю дачу приехали. Интересно так, вроде сплю и одновременно не сплю, все звуки слышу, шаги.

Прошло пара часов, вернулся Ренат. Потолкал меня в плечо и протянул что-то в пакетике. Открыла пошире глаза, втянула воздух носом. Пирожки! Самые настоящие, с луком и яйцом, жаренные. Схватила пакетик, жадно накинулась на пирожок, вернула остальное ему.

— Ешь, — рассмеялся он, наблюдая за мной.

Он где-то ухитрился переодеться. Рубашка так и оставалась от пижамы, а вот внизу вместо брюк были надеты обычные джинсовые шорты. Внешне он ничем не отличался от обычных дачников.

— Где пирожки достал? Бабушку какую-то ограбил? — спросила я, жуя ароматный пирожок.

— Ты обо мне плохо думаешь, — ответил он и снова улыбнулся своей белозубой улыбкой, — Это же дачи, работа всегда найдется. Бабуська решила, что я из местной больницы сбежал. Поохала, поахала, предложила мне ей пару грядок от сорняков освободить. Мне же не сложно, все прополол. А она меня за это покормила и дала пирожков с собой.