Онлайн книга «Дом и два жениха в придачу»
|
— Но где-то же она проверяла работы студентов и хранила свои записи? Нестеров указал на стоявший в самом центре стол, такой большой, что сошел бы за два стандартных. На нем сейчас лежали папки с материалами и стопы тетрадей, а еще – несколько горшков с кактусами. Это и неудивительно, Степан Сергеевич нынешний преподаватель старорудского и завкафедрой, любил их нежно и страстно. Хвастался, что дома собрал целую коллекцию, а на работе держал те, которым пока не нашел места. Рыться в его столе было неприлично, да и вряд ли Степан Сергеевич так дорожил воспоминаниями о профессоре Вильхоф, что оставил себе записную книжку Крыжевской. Я бегло осмотрела и стоявшие вдоль стен шкафы, задала Нестерову несколько бессмысленных вопросов, затем все же поинтересовалась: — А вещи? Не могла ли Астрид оставить что-то здесь? — Шутите? Степан Сергеевич каждый семестр устраивает генеральную уборку, у него и неучтенный листик не заваляется, не то что профессорские вещи. А сейчас он уехал в Снежеград на научный симпозиум, именно потому Нестеров и решил уединиться с колбасой и луковицей на кафедре. Я же расстроила их свидание, за что ежесекундно удостаивалась укоряющих взглядов. Впрочем, кто же виноват, что Нестеров так не любит нашу столовую? Да и мне деваться некуда: если Тилль первым отыщет записную книжку, то ехать мне к матушке и новым женихам. От отчаяния я еще пару раз обошла кафедру по кругу, разглядывая шкафы и стены, заодно сделала несколько заметок в блокноте. Вдруг и в самом деле статью сочиню, не такая уж глупая с ней затея. Астрид была выдающейся женщиной и специалистом, пусть и никудышней бабушкой. Проводи она больше времени с Тиллем, тот бы не вырос таким невозможным! — А вы знаете, — Нестеров подошел ко мне с толстой папкой в руках, — мы тут тоже готовили материалы о госпоже Вильхоф. Думали сделать небольшую стенгазету о ней, собрали все, что нашли. Я поблагодарила его, взяла папку и уселась на свободный стул для посетителей, разложив материалы на коленях. Нестеров бросил отчаянный взгляд на порезанную колбасу и краюху черного хлеба, но все же не стал спорить и выпроваживать меня. В папке оказалась целая стопка газетных вырезок, которые я бегло просмотрела и несколько фотокарточек. Говорилось там то, что я и так знала: госпожа Вильхоф жила в Тергороде с рождения, поддерживала крепкую связь с Норнгом, была замужем, поздно родила дочь, потом овдовела. Дальше честно трудилась в университете до самого выхода на пенсию. Автор ряда научных работ и учебников, профессор. На фотоснимках было заметно, как старела Астрид и с какими учеными была знакома. Нашелся снимок и в компании министров, после вручения государственных наград. Что странно, среди прочих на груди Астрид виднелся золотой крест «За заслуги перед царством Рудским». Рядом с ним виднелась аналогичный орден из Норнга, хотя в их наградах я разбиралась куда хуже. И за какие же заслуги госпожу Вильхоф решили так одарить? *** — Тревожно мне, — вздыхал Макарушка, пока Тилль вел машину по узким улочкам Тергорода. – Оставили Ярину Вячеславовну одну-одинешеньку… — Помилуйте! Она в университете, среди толпы таких же студиозусов. К тому же обучена стрелять из винтовки и револьвера, вы знали? — Как не знать, когда туда почти всех девиц гоняют? Матушка моя и вовсе в стрелковом клубе состоит, ходит туда с подругами каждую пятницу. А раз в месяц у них вечера иноземных диковин. Давеча испытывали хиньские сюрикены, она после того выписала и себе набор из Снежеграда. Как думаете, может и Ярине Вячеславовне такой подарить? Она барышня прогрессивная и на экзотику падкая. Вот вас так взглядом и оглаживает. |