Книга Вампиры, страница 45 – Барон Олшеври

«Мне несказанно жаль, но я никак не могу быть сегодня у вас, мои милые. Альф, прошу тебя понаблюдай, чтобы хорошо натопили комнаты Риты и чтобы она сама не снимала теплой шали.

Она такая бледная и слабая, что у меня сердце обливается кровью.

Вчера я даже не решился попросить ее спеть.

На все мои вопросы твердит одно, что здорова, а «только очень холодно у вас в горах». Доктора по-прежнему не хочет видеть.

Вот счастливая неожиданность, только что хотел отправить эту записку, как получил посылку из Парижа: прекрасную, теплую накидку.

Закутай в нее Риту… Ну, право, хоть поздно, и на 1/4 часа, а я приеду, мне кажется, что красный плюш выгодно оттенит ее черные волосы и оживит бледное лицо. Кланяюсь.

Д.»

Прочитав письма, Джемс обратился к Карлу Ивановичу и спросил:

— А что вы сами думаете об этих письмах?

— Мне кажется, мистер, что вы ошиблись, предполагая, что граф Дракула выехал из замка. Скорее можно предположить, что друг его Альф приехал в лесной дом и почему-то туда же переселилась и невеста Рита.

— Причиной могла послужить смерть мадемуазель Франчески. Граф Дракула остался в замке и очень заботился о своей невесте. В этой куче записок часто говорится то о том, чтобы хорошо топить комнаты, то о перестановке чего-либо из мебели; высказываются заботы о свежих цветах, новых книгах, нотах и т.д.

Комнаты несомненно те две, что и посейчас стоят нетронутыми в Охотничьем доме. Даже красная плюшевая накидка, о которой вы читали в последнем письме, лежит до сих пор в ногах кушетки, той самой, что граф просит выдвинуть на середину комнаты.

— Вы совершенно правы, Карл Иванович, я и сам оставил мысли о том, что граф покинул замок. Но что сталось с ним и другими. Здесь говорится о смерти Франчески и двух итальянских лакеев, значит, дух смерти царил в замке, но не все же поголовно перемерли?

— А вы обратили внимание, что в письмах упоминается о летаргическом сне мадемуазель Риты? — ответил Карл Иванович вопросом на вопрос.

— Это что-то совсем смутное и непонятное, — сказал Джемс.

— Если вы перечтете весь ворох этих записок, как перечел их я, — продолжал Карл Иванович, — то, наверное, придете к тому же заключению, что и я, а именно: невеста была переселена из замка в лесной дом и занимала там известные уже вам комнаты. Она все хворала: бледнела и слабела и, наконец, впала в летаргический сон настолько сильный, что он был принят за смерть. Ее одели в любимые ею вещи, положили в гроб и отнесли в замок. Комнаты, где она жила, закрыли, чтоб никогда в них не входить, особенно ту, в которой она умерла, т.е. ее кабинет-салон. Единственная дверь и та была скрыта шкапом.

Впопыхах там забыли канарейку, скелет которой мы и видели в клетке, а также и букет полевых цветов в серебряной вазе. Красная, плюшевая накидка, лютня и пр. все осталось на своих местах.

Надо предположить, что покойница очнулась в замке и начала быстро оправляться после болезни. Граф пишет: «Она свежа, как роза». «Рита порозовела, и слабость прошла» и т.д. Но в то же время она изменилась характером: сделалась своенравна и капризна, а главное, влюбилась в друга своего жениха.

Граф сильно ее ревнует и неоднократно выражает своему другу негодование и обиду.

Дальше события становятся более спутанными, видимо, между графом и его другом произошел разрыв.

Письма заменились записками сухими и короткими, а потом и совсем прекратились.

Карл Иванович замолчал.

— Браво, Карл Иванович, — вскричал Джемс, — я так рад, что ваши предположения совпадают с моими выводами. Это гарантия правды. Ну, а дальше, что вы думаете?

— Дальше я думаю, — продолжал Карл Иванович, — что для замка наступила тяжелая пора, смертность как в нем, так и в окрестности сильно увеличилась.

Об этом говорят приходно-расходные книги замка, где на каждой странице есть расходы на похороны, а также и церковные записи в архиве церкви.

Мадемуазель Лючия так же умерла, как и Франческа, — похороны той и другой стоили больше 1000 гульденов.

Гроб для мадемуазель Риты стоил тоже очень дорого, но расходов на похороны я не нашел.

— Но куда же делись граф, Рита и друг Альф, не говоря об остальных? — перебил нетерпеливо Джемс.

— Эти вопросы, к сожалению, остаются для меня невыясненными, — печально сказал Карл Иванович. — Я разобрал и перечел все, что нашел в столах и шкафах замка и Охотничьего дома. Я перебрал и перетряс все книги и бумаги.

— Правда, в божнице Охотничьего дома лежит старая библия, ее я не трогал, да в ней, наверное, ничего и нет, — закончил старик.

— Постойте, есть еще письменный документ, — вдруг сорвался с места Джемс, — я предполагаю, что это дневник Риты.

— Что вы, где же он? — заволновался, в свою очередь. Карл Иванович.

— Я его вам достану, он у Гарри, только, наверное, он написан по-итальянски, — грустно добавил Джемс.

— Это ничего не значит, я немного знаю итальянский язык, — сказал Карл Иванович, — и с помощью словаря сделаю вам перевод. Завтра праздник на озере, и я вот и займусь переводом, благо, в замке никого не останется и я буду вполне свободен.

Джемс от души поблагодарил Карла Ивановича и пошел добывать ту тоненькую тетрадочку, что он видел в день маскарада в японской шкатулке с драгоценностями. Он был уверен, что это дневник невесты графа Дракулы и что в нем могут быть полезные сведения.

ПРАЗДНИК НА ОЗЕРЕ

Праздник на озере возбудил общее любопытство и породил кучу разговоров.

Приготовления шли на широкую ногу: весь берег был покрыт сетью лампочек, фонарей и факелов.

Заготовлены смоляные бочки, бенгальские огни, несмотря на то, что ожидался лунный вечер, вернее ночь, так как луна всходила поздно.

Были раскинуты палатки для отдыха и для буфетов, также приготовили сухую площадку для танцев.

Площадку окружили столиками и стульями для желающих любоваться танцами. Тут же около, на возвышении, поставили бочку пива и над всем протянули веревки с маленькими флагами, как это делают китайцы в день праздника фонарей.

Приглашений не было.

Все, кто желал, могли явиться.

Хозяин и его гости хотели надеть охотничьи костюмы и тем придать празднику вид простоты.

Нечего говорить, что большинство костюмов было специально заказано к этому дню.

В день праздника молодежь шумно волновалась и весело готовилась к вечеру.

Жорж К., совершенно здоровый, не отставал от других.

Сам Гарри тоже внимательно осматривал свой костюм и был как-то шумливо и нервно настроен, что, конечно, не укрылось от наблюдательных глаз доктора.

— А Гарри-то нервничает и точно чего ждет, — сказал он Джемсу.