Книга Волшебство с ароматом кофе, страница 96 – Виктория Серебрянская

Отвечать мне не пришлось. Не знаю, к счастью или нет. Именно в этот миг торопящиеся меня спасать достигли порога моей комнаты и дружной гурьбой ввалились внутрь, едва не снеся Мартиниана. Да так и застыли с открытыми ртами, молча переводя взгляды с принца на меня, и с меня на злосчастную ночную вазу, так и валяющуюся возле принца.

Картина была более чем красноречивая. И все же Эндрю Дойл зачем-то спросил:

— Что здесь произошло? Помощь нужна?..

Я чуть не ляпнула: «Какая? Тоже будете в принца горшки метать?»

Мартиниан оказался умнее меня. Или более подготовленным к внештатным ситуациям. Даже таким глупым и постыдным. Он с достоинством выпрямился и ровно отозвался, словно и не шипел на меня минуту назад как змей:

— Благодарю. Разве что найдите камеристку леди. Моей супруге требуется помощь. Больше ничего. Не смею задерживать.

Матросы, топтавшиеся на пороге комнаты, понятливо попятились. А вот помощник капитана оказался не настолько сообразительным. Или просто не в меру благородным. Он замер, нерешительно поглядывая на меня:

— Но леди кричала…

На месте Мартиниана я бы тоже оскорбилась. Так что рык принца вообще не удивил:

— Дойл, у леди Эммы магия проснулась! — рявкнул, разворачиваясь к моряку лицом мой фиктивный супруг. — Как вы думаете, если бы у вас во взрослом возрасте проснулся дар и начали летать ни с того ни с сего предметы, вы бы кричали от испуга?

Что ж, объяснение выглядело логичным даже для меня.

— Простите, Ваше Высочество! — сконфузился Дойл. Опустил взгляд и попятился из комнаты: — Я сейчас же отыщу камеристку вашей супруги и пришлю сюда! Я… Простите!..

Окончательно стушевавшись, Дойл пулей вылетел в коридор. И он был последним, кто покинул мою злосчастную комнату. Мы с Мартинианом стались вдвоем.

— Итак, ты еще и маг… — обронил через некоторое время принц, глядя на меня. И непонятно, что это было: обвинение, удовлетворение или простая констатация факта.

Нервное потрясение от всего произошедшего на время отодвинуло мои естественные потребности на второй план. Но чем больше я успокаивалась, тем сильнее организм диктовал собственные условия. Дошло до того, что я как маленький ребенок начала переминаться с ноги на ногу. И уже собиралась плюнуть на ложную гордость и попросить Мартиниана на время покинуть комнату, чтобы сделать свои дела, как примчалась перепуганная Нора.

Камеристка едва не сбила с ног стоящего у входа принца. Огляделась по сторонам диким взглядом и, кажется, все поняла. Подхватила с пола горшок и крышку от него, наградила сумрачным взглядом Мартиниана и торопливо направилась к ширме.

Дошло и до Мартинина. Он несколько стушевался и попятился к двери со словами:

— Ладно, позднее поговорим. Отдыхай пока…

Через миг за ним захлопнулась дверь.

Едва дверь закрылась, я выхватила ненавистный горшок из рук камеристки:

— Давай сюда быстрее!..

Нора торопливо ринулась к ширме и вернула ту на место. И вскоре я уже ощутила несравнимое ни с чем блаженство.

Нора открыла рот только тогда, когда я с ее помощью умылась и сменила необъятную, но «приличную» ночную сорочку на скромное утреннее платьице цвета весеннего неба, украшенное кокетливыми оборками чуть темнее и чуть светлее основной ткани. Камеристка привычно принялась разбирать на прядки мои волосы и аккуратно расчесывать их. И одновременно осторожно поинтересовалась: