Книга Отбор женихов для папиной дочки, страница 38 – Светлана Ершова

Подхватив малышку на руки, я открыл портал в её спальню. Наконец дорвавшись до моего тела, она покрывала поцелуями шею. Добравшись до уха, обвела его контур острым язычком и втянула мочку в рот, слегка прикусив. Застонав, опрокинул Аурелию на кровать и упал следом, утянутый крепко вцепившейся в меня демоницей. Шипя ругательства, я с трудом выпутался из её объятий, поднимаясь на ноги.

– Не уходи… – прошептала она, садясь и стягивая верхнюю часть сарафана.

Впившись взглядом в обнажённую высокую грудь с напряжёнными вершинками бордовых сосков, я забыл как дышать, не в силах оторваться от этого зрелища. Заклинание глубокого сна само сорвалось с моих губ и сражённая им девушка упала на подушку, сладко засопев.

Я замер, любуясь своим наваждением и собирая в кулак всю силу воли, чтобы уйти, не прикоснувшись к призывно торчащим горошинкам. Не смог! Шагнув к Ари, провёл по манящей ягодке подушечкой большого пальца, слегка дрожащего от зашкаливающего возбуждения. Шумно втянув воздух, приподнял расслабленное тело и вернул сарафан на место, пряча от собственного взгляда полную девичью грудь.

Уложив Аурелию обратно, склонился и, прижавшись своим лбом к её, пробормотал:

– Ну почему ты такая сладкая и желанная, птичка? Я схожу с ума от того, как сильно тебя хочу!

На прощание приникнув к её губам мягким поцелуем, поднялся, открывая портал прямо в свою ванную. Быстро раздевшись, встал под упругие ледяные струи и прикрыл глаза. Зря я это сделал – перед мысленным взором сразу же предстала Аурелия с обнажённой грудью, шепчущая «Не уходи…» Ладони и губы всё ещё пылали после прикосновений к нежному телу, словно до сих пор ощущая бархатистую кожу малышки.

Да уж, такими темпами я не только не успокоюсь, а ещё больше себя заведу. Хотя куда ещё больше-то? Опустил глаза на подрагивающий от напряжения член и криво усмехнулся. Довела, птичка, в четыреста восемьдесят пять лет я задумался: «А не вспомнить ли юность?»

Помотал головой, прогоняя дурацкую мысль, и, осознав, что холодный душ не помогает, выключив воду, потянулся за полотенцем. Вытираясь, я вдруг отчётливо понял, кто поможет мне выпустить пар.

Одевшись, для начала переместился в сад и поднял с земли помятый цветок, сразу же открывая портал в коридор крыла, выделенного для участников отбора. Узнав у занимавшегося расселением слуги, где комната Коллина, решительно постучал в дверь. Отодвинув со своего пути открывшего мне демона, прошёл в гостиную.

Сидящий в кресле повелитель вампиров при моём появлении не спеша поднялся и, лениво растягивая слова, спросил:

– Чем обязан, господин Айсенем?

Продемонстрировав ему цветок, я поинтересовался:

– Узнаешь?

Распухшая физиономия побледнела. Ну теперь хоть ясно, кто его так уделал – опыляющие эти цветы пчёлы жутко ядовиты. Заметив, как вампирёныш нервно сглотнул, холодно отчеканил:

– Ты же понимаешь, что я тебе за Ари шею сверну?

– Чего ты так бесишься? Она всего лишь твоя внучка и вправе сама решать, с кем ей быть! – заявил этот придурок, придя в себя.

– Аурелия мне не внучка! – рявкнул я, зверея, сам окончательно осознав, что никаких родственных связей с демоницей у меня нет.

– Хорошо пристроился, Люциус для него сын, а его дочь, значит, никто.

Глумливая ухмылка стала последней каплей. Рванув к Эрансу, я с размаха впечатал кулак ему в нос, сбивая с ног. Тут же сев на поверженного противника, обхватил его челюсть пальцами, с силой сжимая, вынуждая открыть рот. Затолкав грязный цветок в клыкастую пасть, с яростью выдохнул: