Книга Лекарь короля драконов, страница 76 – Александра Кузнецова

— Вообще-то через своего отца. О таких же вещах договариваются родители, верно?

Эйден усмехнулся, набирая новый ковш ледяной воды.

— Даже не знаю, что сказать, — произнес он, а затем спросил: — Ты была в него влюблена?

— Конечно! Он же мой жених, — я по привычке потерла обручальную татуировку. Она была непривычно яркой.

— И, кстати об этом, — Эйден указал глазами на запястье, — ничего тебя не смущает?

Я посмотрела на татуировку обручения, которая светилась в лунном свете едва ли не ярче, чем в день нанесения.

— Это память о нем, я не хочу ее терять.

Эйден поморщился, как от зубной боли.

— Разве она не исчезает в день похорон? Это вроде бы часть ритуала!

— А было что хоронить?! От него осталась горстка пепла, благодаря тебе.

Эйден фыркнул и без предупреждения вылил мне на голову ковш холодной воды. Я вскрикнула, отплевываясь.

— Я не жгу людей без разбора! С чего ты взяла, что Виктор мертв.

— Эго сестра принесла мне пепел, мы вместе развеяли его над рекой, — ответила я, отнимая у Эйдена ковш.

— То есть ты просто поверила кому-то на слово. Светящаяся татуировка тебя не смущает? Мои слова ты игнорируешь?

— Виктор погиб! Если бы он был жив, он бы вернулся ко мне! Или хотя бы передал весточку! Виктор бы не бросил меня!

Эйден покачал головой, отворачиваясь.

— Феноменальная способность видеть в людях только хорошее. Не могу понять, я завидую тебе или ужасаюсь?

— Эйден, он бы меня не бросил! Поверь. А татуировка… мне сказали, что она светится потому, что я его до сих пор не отпустила. В моей душе он жив. Иногда мне кажется, что он вот-вот войдет в дверь. Я говорю с ним, он мне снится. Татуировка светится из-за меня. Понимаешь?

— Нам пора, — сухо сказал Эйден.

Я посмотрела на него и вздрогнула. Дракон выглядел мрачнее ночных гор, медовые глаза потемнели, стали цвета лесного ореха. И хоть со стороны он выглядел довольно спокойным, необычная резкость движений выдавала его раздражение.

Нужно было что-то сказать, но слова рассыпались, никак не складываясь в предложения. Да еще и татуировка предательски мерцала, что мне впервые захотелось ее стереть.

Эйден подал мне широкое выстиранное полотенце с бережно заштопанными дырами. Я осторожно взяла его, вылезла из купели вытираясь.

После горячей ванной горный воздух уже не казался ледяным, он был освежающе прохладным. Я вытянула вперед руку, любуясь паром, поднимающимся от кожи. Над головой уже светили яркие звезды, а рельеф гор скрыла темнота, остался только величественный контур шпилей.

— Поторопись, нам нужно вернуть тебя в камеру до обхода, — буркнул Эйден.

По спине пробежал холодок, стирая приятную негу после купания.

— Что?! Ты вернешь меня в темницу?!

— Конечно, — ответил генерал, не глядя протягивая мне одежду.

— За что?! Я же ни в чем не виновата.

— Знаю, — пожал плечами Эйден, — но не я отдавал приказ и не мне его отменять.

Я вырвала одежду из его рук и принялась спешно одеваться. И зачем я так разоткровенничалась с ним? Может быть, Эйден прав? Я вижу в людях только хорошее, и он не исключение. Вдруг наш разговор — это хитрый допрос. Буду пленницей до конца своих дней, как феникс Амброзий. Удобно. Тюремный портной, тюремный лекарь, осталось завести тюремного менестреля.

Я с трудом натянула на себя платье, но зашнуровать его не смогла. Я выворачивала руки и так и сяк, но шнуровка не поддавалась. Эйден со вздохом подошел ко мне, положил руки на плечи, провел горячими ладонями по спине и небрежно затянул корсет. От его прикосновений мне стало тепло, а к глазам снова подступили слезы. Ну почему все так сложно?