Книга Горгона. Скипетр Мирозданья, страница 27 – Лана Шеган

Мужчина замолчал, разглядывая что-то на темной стене.

Я же с горечью понимала, что мне не дадут отвертеться. Да я сама не смогу отказаться, потому что воспоминания о Граабе будят внутри сжигающую ненависть, мою и того камня, что сейчас пылает на лбу. Нехта излучал… прямо гнал меня выполнять свой долг попеременно транслируя различные ужасы, которые творил Грааб.

– Хорошо, – кивнула я, не обращая внимание на шипение Тира, – но у меня будет условие.

– Я весь внимание. – Согласился Риен.

– Видящий… вы приведете его ко мне, а потом сделаете так, чтобы про него забыли. Пусть все думают, что он погиб. Похороните… поставьте памятник, не мне вам говорить, что делать, но о видящем больше никто не должен знать кроме нас. А потом я выслушаю ваше желание.

В трактире было полно народу, но мой столик Грум никому не отдал. Я благодарно кивнула полуорку и тяжело плюхнулась на стул. Несколько охраманов праздновали хороший выход в проклятые земли. За их столами слышался веселый смех и стук железных кружек. За одним из столиков сидели знакомые горгоны. Мужчина кивнул мне головой, в знак уважения, девушка улыбнулась, тряхнув, застывшими саккараш. Еще один столик занят толстяком в богатых одеждах, он недовольно косился на шумную компанию и краснел, пытаясь объяснить охраму свой заказ. Жадный заказчик, не расщедрился на отдельную кабинку. Скоро на нашем столе стояло вкусное рагу из кролика и овощей, в больших кружках пенился эль, да-а сейчас бы просто кваску.

–Так, когда ты уезжаешь? – Спросила я Тира, тот нахмурился:

– Я тебе мешаю?

– Я не привыкла к сопровождающим, да и тебя наверно заждались в лесу.

–Давай прекратим это разговор раз и навсегда, – сказал эльф, – я остаюсь, можешь гнать, убивать, не уйду все равно.

У меня чуть кусок в горле не застрял. Это как понимать? У меня теперь персональный эльф есть?

– Я, конечно, понимаю, ты что-то себе на придумывал и что-то для себя решил, но у тебя есть сын и лучше бы ты его оберегал.

Тир немного помолчал, словно решая разговаривать со мной дальше или нет, потом, не отрывая голову, от разглядывания своей тарелки, тихо сказал:

– Мариус умер.

Если бы рядом взорвалась бомба, не было бы такого эффекта, как от слов светлого. Я забыла, что у меня во рту еда и попыталась вскрикнуть, от чего конечно подавилась и долго кашляла.

–Как? – Наконец прокашлялась. – Он был жив, ведь 'таргес' его вылечил?

–Ты здесь ни при чем. – Глухо сказал Тир. – Его убили, я отомстил. Разговаривать об этом не будем.

Я все еще с широко открытыми глазами смотрела на мрачного эльфа.

– Конечно, тебе наверно тяжело это вспоминать. – Как ни как Мариус был его сыном. Эльф кивнул все еще не глядя нам меня. В молчании доели ужин и разбрелись по своим комнатам.

Во сне мне впервые за последний год приснилась женщина горгона. Она смотрела умоляюще и просила вернуться. На её голове извивались в разные стороны тонкие серебристые змеи. На их мордочках светились голубовато – льдистые глазки. Горгона звала меня странным именем, Отага, и закрывала руками лицо, словно потеряла надежду. Я проснулась в холодном поту, от сильного стука в дверь. Комнату заливал дневной свет, нечего я поспать. Шлепая босыми ногами потопала к двери, за ней стояла девица – подавальщица:

–Гиера, вас ждут внизу. – Секунду размышляла кому понадобилась в такую рань и вспомнив принялась быстро одеваться. Мой гардероб был неизменен, эльфийская одежда, мужская одежда навсегда останется в моем сердце. Галопом сбежала по лесенке и через секунду обнимала Саеса. Рядом стоял Риен. Конечно, нельзя показывать ему как дорог мне видящий, к черту, они и так это знают. Саес был выше меня почти на две головы, и чтобы обнять меня нагибался, вот тебе и мальчик. Заговорил он тоже не мальчишеским голосом, а густым басом, в котором еще прослушивались перепады тональности.