Книга Госпожа Ищейка. Битва за семью, страница 25 – Алла Эрра

Мы с Марко тоже считали Рика уже родным человеком. Между собой обсудив этот вопрос, даже пару раз подкатывали к мальчику с ненавязчивыми разговорами об усыновлении. Но Рик почему-то в эти моменты сразу замыкался и делал вид, будто нас не понимает.

Давить на него не стали. Видимо, паренёк пока что ещё не может забыть свою прошлую маму, считая её единственной в своей жизни. Ну а нам не даёт конкретного ответа, чтобы не обидеть. Хотя, по его признанию, считает нас полностью своими дядей и тётей. Что ж… Значит, нужно запастись терпением и подождать. Штырёк слишком свободолюбив, чтобы навязывать ему мнение взрослых. Тем более в таком очень деликатном деле.

Отлично посидев с Глорией, мы направились к выходу, чтобы проводить гостью. Уже когда женщина, взяв с нас обещание навещать её в долине и сама пообещав наведываться в дом Ищеек, почти села в карету, неожиданно подкатил очень знакомый мне экипаж Ванессы Грема.

Выйдя из него, моя старушка-подружка смущённо приблизилась к моментально посуровевшей Глории и тихо произнесла:

- Госпожа де Альди… Я знаю всю вашу трагическую историю. Судьба несправедливо обошлась к вам… Так же, как и жители Борено несколько десятков лет назад.

- И вы, Ванесса Грема, - нервно перебила её Глория, - были в первых рядах тех, кто очернял меня.

- Верно… К сожалению, это так. Тогда я была категоричной молодой дурой, абсолютно не разбирающейся в жизни. За эти десятилетия поумнела, надеюсь. Много воды утекло с тех пор… Время расставило по местам: кто прав, а кто нет. И теперь мне искренне стыдно за прошлое. Не знаю, простите ли вы меня, но я всё равно обязана попросить прощения. Не только от своего лица, но и от жителей города, которые были несправедливы к вам. Не так много их, помнящих ту грязную историю, осталось, но я переговорила с некоторыми. Все сожалеют, признавая свою неправоту. Мы испортили вам жизнь. Ещё раз простите скверные языки…

Де Алди надолго задумалась, а потом произнесла.

- Знаете, а я ведь сейчас поняла, что не могу больше обижаться. Устала. Ну, а после вашего признания, словно многолетний тяжёлый груз с души снят. Мне же всё время казалось, что до сих пор судачат в Борено о девчонке, вышедшей замуж за мужчину намного старше её. Поэтому я принимаю ваши извинения… Ваши и города.

- Спасибо, - облегчённо выдохнула Ванесса. - Вы не представляете, насколько это было для меня важно! Совесть - самая страшная пытка. Особенно в таком возрасте. И, госпожа де Алди, я хочу вам сделать небольшой подарок. Сувенир, который, надеюсь, будет вам напоминать о моём раскаянье.

После этих слов Грема достала из сумочки лакированную деревянную коробочку и протянула её Глории. Когда та открыла футляр, мы все увидели небольшую, но очень красивую брошь, выполненную в форме сердца из маленьких, переливающихся в лучах солнца рубинов.

- Какая прелесть! - ахнула Глория. - Она великолепна!

- Я сама сделала эскиз, думая о вас, - призналась Ванесса. - А мой старший сын воплотил рисунок в жизнь.

- Да… Это сердце от чистого сердца. Я просто чувствую это… Не могу не принять его. И знаете что, госпожа Грема? Подругами нас с вами никак нельзя назвать, но приезжайте ко мне в Русцелло. Просто так. Думаю, двум старым перечницам найдётся о чём поговорить.

Получив очередное согласие погостить, Глория села в свою карету, предварительно приколов шикарную брошь к платью. Со стороны казалось, что женщина внезапно помолодела минимум лет на десять. Впрочем, подобное преображение было заметно и на лице Ванессы.