Книга Жена господина Ищейки, страница 10 – Алла Эрра

Вспомнив о речи, попыталась в очередной раз сказать пару слов. Только вместо “мама мыла раму” с моих губ сорвалось непереводимое “меониоаоа беоуоэ уэуа” Или что-то вроде этого, так как полностью хаотичный набор звуков не запомнила. Но они явно не имеют никакого смысла.

Сделала ещё одну попытку, потом ещё, чувствуя, что с каждым разом мой речевой аппарат оживает. И в какой-то момент услышала такое родное предложение про известную всем российским школьникам маму, пытающуюся помыть раму.

Ура! Значит, я не немая! Хоть что-то хорошего выяснила. Теперь попытаюсь сказать эту фразу не по-русски, а по-итальянски.

- Мамма лаваре финестра, - вслух проговаривая каждую букву, произнесла я вполне чётко.

Прелестно! Значит, с головушкой не так и “бо-бо”, если иностранные языки остались в ней. Теперь повторим на местном наречии. И вот тут меня ждал сильнейший облом. Несмотря на то, что я легко перевожу всё сказанное мне Люцией, сама выговорить ничего не могу. Я просто не могу вспомнить нужных слов!

Получаюсь той самой собакой, которая всё понимает, но сказать не может. Видимо, есть серьёзные огрехи в моей памяти. Вернее, не в моей, а той, что осталась от прошлой носительницы этого тела.

Кстати, про тело! Я до сих пор не знаю, как выгляжу в этой реальной галлюцинации или галлюцинирующей реальности. Вскочив с кровати, подошла к дамскому столику и уставилась в зеркало. Отражение в нём смотрело на меня… Мной! Да! Это, без сомнения, я! Те же карие глаза, тёмные волосы, щёчки, носик, ушки и прочие части, которые не спутаю ни с какими другими. Даже возраст мой… почти... кажется.

Есть причины сомневаться, что, как и в прошлой жизни, мне двадцать семь лет. Уж больно всё потасканное, одутловатое. Как у ханыжки какой-нибудь, что тусуется у вокзала и предлагает продажную любовь по доступной цене. Смело можно годков пятнадцать накидывать, а то и больше. Ещё и ссадина на скуле…

Скинула ночную рубаху и стала разглядывать себя голую. Мдя… От спортивной подтянутости не осталось и следа. Былые, признаться, очень даже неплохие формы проглядывают, конечно, только общая запущенность ужасная. А огромный синяк на боку и ещё несколько небольших синячков на правой груди, будто бы её сжимали сильной ладонью, завершают весь кошмар.

Эта картина впечатлила меня до такой степени, что сама не заметила, как слёзы покатились по моим щекам. Я четыре раза в неделю посещала спортзал, где выкладывалась полностью, занимаясь рукопашным боем или фитнесом. Каждое утро начинала с пробежки. Пусть и не соблюдала диету, но не увлекалась чрезмерным обжорством, умея вовремя себя останавливать. Не пила, не курила. Я хотела отличаться во всём от своих родителей, поэтому не позволяла себе никаких поблажек.

И что сейчас вижу? Всё было зря. Опустившаяся тётка, которую не могла представить и в самых страшных кошмарах! Повезло, как утопленнице! Да что же со мной всё время всё не так?

Быстро надела ночную рубашку и отошла от этого гадского зеркала, отчаянно мечтая, чтобы всё-таки со мной случилось наркотическое опьянение, а не перенос в иной мир. Жить молодой развалиной не желаю! Ведь дальше будет только хуже.

Спасла меня от полупанического состояния Люция, без стука вошедшая в комнату с большим подносом в руках. Оооо… Еда! Причём её много и всё так одуряюще пахнет, что я чуть слюной не захлебнулась. Зелень, сыр, овощи и, как венец, небольшая запечённая курочка с золотистой корочкой.