Книга Странная барышня, страница 36 – Алла Эрра

Грязно выругавшись, Мэри Артамоновна снова пытается меня растормошить, но я никак не реагирую, что-то мыча себе под нос.

— Чёрт, — слышу её недовольный шёпот. — Кажется, перестаралась. Так может и совсем дурой стать раньше времени.

Затем удаляющиеся шаги и тишина. Вставать не тороплюсь. Во-первых, за последние дни реально устала, а во-вторых, подумать в спокойной обстановке всегда полезно. Додумалась до того, что незаметно заснула и честно продрыхла до самого утра следующего дня.

— Прохор приехал, — просунув голову в приоткрытую дверь, загадочно прошептала Стеша.

— А Мэри где?

— Почивает ещё.

— Отлично!

Накинув на себя халат и шубу, крадучись спустилась во двор.

— С Марфушей что-то? — сразу же спросила у деда.

— Нет, Лизавета Васильевна. Спит девка, да ест потихонечку. Как вы велели, Кривуша всё по ложечке отмеряет. Впервые вижу, чтобы эта колода старая так кого-то, как вас, слухала. Обычно рот любому заткнёт. Да ей и говорить не надо. Зыркнет своим лютым глазом оставшимся, так все сразу языки прикусывают.

Так вот, вчерась приезжали к ним барыня. В дом войти побоялася: Кривуша ей сказала, что дюже заразный мужик у ней тама лежит. Но вот всё про какое-то зелье расспрашивала и сильно гневалася, что от него спать хочется беспробудно и нечистая сила мерещится.

Кривуша ей и попеняла, что та много его пьёт. Мэри Артамоновна ещё больше осерчала и прям как гаркнет, что это не её, простолюдинская, значит, забота дела благородных. И пригрозила, что ежели Кривуша ей не отольёт такой настойки, чтобы и на душе блаженство было, и спать не хотелось, то пусть катится с её земель куда подальше.

Наша ведунья ей бутыль и принесла.

Барыня тута сразу домой довольная отбыла, а вот Кривуша ещё довольней осталась. Велела тебе передать, что там никакого дурману нету, а токмо травки полезные. Пейте на здоровьечко, значит.

— Получается, что обманула обманщицу баба Света? — улыбнулась я.

— Обманула. Как есть обманула… А то, что по имени Кривуша называть разрешила, то вы, Лизавета Васильевна, остерегайтеся. Кого так приветила, те все плохо кончили. Заболевали и мёрли в том же годе. Всего три бабы, но люди помнят всё…

— Спасибо, дедушка.

— Да проку от того спасибу! Бережите себя. Ну а мне пора. Кривуша сказала Устьку к вечору забрать и больше к ней не пущать.

— Набедокурила чего?

— Да хоть и набедокурила, ругать не стану. Слыхал сегодня, что тож “бабсветкать” стала. Надо её подальше от этой ведьмы схоронить. Прощевайте! Мне ещё за дровами надоть.

Ночь. Скоро настанет рассвет, а я до сих пор не ложилась спать. Не могу. Смотрю сквозь подёрнутое морозными узорами окно на звёзды и размышляю о завтрашнем дне. Время пришло. Я и мачеха получили официальное приглашение к барону Семёну Ивановичу Трузину.

Когда Мэри Артамоновна торжественно мне зачитала его, то от волнения я чуть не вышла из образа “обдолбанной” падчерицы. Вяло кивнула и, как сомнамбула, пошла в свою комнату. К такому моему поведению мачеха привыкла за последние дни, поэтому должна легко списать на эффект нового сильнодействующего зелья. Там целый день и просидела. Лишь только Стеша заглянула ко мне перед сном. Она теперь от меня ни на шаг не отходит, постоянно пытаясь окружить заботой в своё свободное время, которого не так уж и много.