Книга Странная барышня, страница 58 – Алла Эрра

— Лизавета Васильевна! — упала на колени девушка. — Вы енто… Святая! Богу каждый день молиться о вас будем! И я, и Марфа, и Макар!

— Встань и перестань так называть! После последнего заявления о моей святости столько приключений свалилось, что впору за голову хвататься. Тем более Богу рассказывать об этом не стоит. Он ещё тот затейник, оказывается… — Непонятно. — Вот тут мы с тобой похожи.

Как в воду глядела, что все деньги показывать Мэри нельзя! Приложившись к винишку, она в тот же день явилась ко мне с требованием.

— Елизавета! Отдай то, что украла у меня эта паскудница Глашка!

— Извините, но у меня целее будет.

— Они мне нужны! Это мои деньги!

— Кажется, мы договаривались, что сокращаем расходы. Свои пятьдесят рублей вы получите в конце месяца.

— Этого слишком мало!

— Совсем недавно говорили, что много.

— Чушь! Не было такого!

— Было. Когда узнали, что я Глафире на побег столько дала.

— Не сравнивай её и меня! Повторю ещё раз! — всё больше и больше распалялась мачеха. — Верни моё! Мы с тобой договаривались о тех деньгах, что ты заработаешь, а это старые доходы!

— Именно что я их заработала, изобличив воровку и вынудив отдать свои неправедные сбережения. Вы тут ни с какого боку. Пятьдесят рублей в конце месяца и ни копейки сверху. Хватит уже кутить. Разговор окончен.

— Ещё посмотрим! — фыркнула она и, уходя, так хлопнула дверью, что аж оконные стёкла задрожали.

Кажется, я совершила ошибку, что столько денег оставила. Нужно было намного меньше сумму заявить. Теперь Мэри, обуреваемая жадностью, не отстанет, пока я хотя бы часть ей не отдам. Но делать этого не собираюсь: нечего приучать к тому, что хоть что-то можно с меня вытребовать.

На следующий день за мной приехал Прохор, и мы с ним направились к бабке Кривуше проведать нашу больную. Девочка была на удивление в хорошей форме. Уже сама ходит и даже умудряется помогать ведунье, которая сильно сдала за последние дни.

Осмотрела шов. Вроде всё нормально. Выглядит, конечно, не очень привлекательно, но если вспомнить, какими инструментами я пользовалась, то можно на это закрыть глаза. Главное, что жизнь спасли!

— Баб Света, — повернулась я к старухе. — Забираю Марфу, если ты не против.

— Забирай, — махнула рукой она. — Ужо ента егоза совсем замучила. Токмо и оттаскиваю её от снадобий своих, в которые свой любопытный нос суёт. Хоть отдохну по-людски в тишине.

Услышав о скором отъезде, Марфуша завизжала и захлопала в ладоши.

Сборы были недолги. Укутанную в доху Прохора девочку посадили в сани. Кривуша подошла к ней и тепло обняла.

— Ты, девка, слухай сестру, а ещё пуще Лизавету, — сварливо, но с какой-то едва уловимой теплотой в голосе стала она наставлять Марфу. — Жить теперича будешь долго, да и на жениха хорошего я тебе заговоры начитала. Так что не обессудь, ежели где-то на тебя лишний раз прикрикнула. Не со зла то.

— Я знаю, бабушка! И никакая ты не страшная, как о тебе люди говорят. Ты очень добрая! Я, можно, тебя навещать буду? Тут всё такое интересное!

— Приходи. Чайком напою с пирогами.

— У тебя они самые вкусные!

— Вот и ладно, — совсем растаяла старуха, а потом обратилась ко мне. — Подь в избу, барышня. Говорить хочу.

Оказавшись внутри, старуха вытерла влажные от слёз глаза и пожаловалась.

— Вот заноза мелкая! Прямо в сердце впилась, всю душу растревожила. Мне ж бог детишек не дал. Крепилася, крепилася, мысли о них гоня, а потом и привыкла. Тута эта Марфа как объявилась, так опять всё всколыхнулося. Всё б отдала, чтобы доченьку али внученьку на руках понянчить. Помни, Лизавета, что люди людями, но без счастья бабьего тяжко жить на земле. А оно в детках.