Онлайн книга «Странная барышня»
|
— Сделаю. — Тогда возьми ножик и ладонь сначала мне, а потом себе режь. Ты мастерица с ним обращаться, поэтому не спужаешься. Взяв со стола нож, уже хотела нанести нам раны, как Кривуша остановила меня. — Погодь! Чуток времени ещё есть. Когда-то Лесовичка меня перед смертью наставляла, да не сложилося. Теперь я тебя буду. Не в том сила, кто Даром али богатством владеет. В детишках. Не сиди затворницей, а ищи любовь в другой душе. Нарожай семеро по лавкам, мужа приголубь — и во сто крат лучше жизнь проживёшь. Нельзя одной быть. Не по-божески енто. Токмо не кидайся на первого, как голодная собака на кость. И на подарки щедрые не ведись. Сердечко слухай. Оно иногда поумнее головы будет. И ещё: верь в правду свою. С чужой потеряешься. Замолчав на несколько секунд, она протянула руку со словами. — Теперь режь! Самое времечко к Богу отправиться. Кровушку смешаем: бояться не надоть, что худо станет. То Дар в тебя пробирается. Всё! Не тяни! С замиранием сердца я сделала небольшой надрезик себе, а потом, взяв сухую старушечью ладонь, осторожно чиркнула остриём по ней. Кривуша сразу же крепко схватила меня за руку и стала что-то бормотать. Постепенно голос её становился всё тише и тише, пока ведунья совсем не замолчала, оборвав своё заклинание на полуслове. Тут же рука её ослабила хватку, а потом бессильно упала на лавку. Всё… Одновременно с последним вздохом Кривуши меня охватил сильный жар. Голова закружилась, и серые тени от свечей заиграли яркими радужными оттенками, озаряя жилище ведуньи волшебным светом. Я хотела встать, но внезапно почувствовала, что теряю сознание. Очнулась, когда уже взошло солнце. Прислушалась к собственному организму: лишь лёгкая головная боль и больше никаких необычных последствий. Во всяком случае, пока никакого Дара в себе не чувствую. Бабушка Света — та, что когда-то была ведуньей Кривушей, лежала с каким-то одухотворённым, спокойным лицом. И даже несмотря на жуткие шрамы, сейчас она казалась прекрасной. Словно на неё снизошла Благодать в последние секунды жизни. — Спи спокойно, бабушка, — тихо попрощалась я, скрестив её руки на груди. После этого оделась и вышла на улицу. Удивительно, но глаза мои были сухими. Ни одна слезинка не выкатилась из них. Такое ощущение, что ведунья не умерла, а, как и я, просто ушла в другой мир своей тропкою. В лучший, более справедливый мир, где опять станет прекрасной девушкой с не обезображенным волками лицом. Почему-то хочется верить, что там она найдёт свою любовь и родит много детей, о которых втайне мечтала всю свою жизнь. — Отмаялась горемычная? — сняв шапку, грустно спросил Прохор, ожидающий у ворот. — Отмаялась. А ты знал? — Она ж сама и сказала. Ещё вчерась с ней попрощалися да по чарочке за упокой её души выпили. Чудная она была… Кто ж на собственных поминках, не померев, сидит? Эх… Там, глядишь, и мой черёд недалёк. Светка-то последняя была, с кем я босоногим мальцом шкодничал. Поехали, Лизавета Васильевна, за священником? Священник, которого я привезла из города, очень внимательно меня рассматривал. Думаю, что догадывается, кому ведунья передала Дар. Но то ли моё благородное происхождение, то ли его природная скромность не дали спросить об этом прямо. Потом было отпевание, похороны… На следующий день после них мы с дедом Прохором и его внучкой Устиньей обложили дом Кривуши соломой и подожгли. Занялось моментально, будто бы стены бензином пропитаны. |