Книга Странная барышня, страница 69 – Алла Эрра

Уже около лестницы Анастасия Егоровна спохватилась, что забыла у меня в комнате свои варежки. Сама сходила и забрала их. Но после её отъезда я обнаружила на своём дамском столике деньги. Вот неугомонная старушенция! Оставила всё-таки! Пересчитала купюры и онемела… Тысяча рублей! Слов нет! Если приедет ещё, то обязательно отругаю за такое транжирство!

Но кроме зарабатывания денег своим новым Даром, я усиленно изучала все книги, что были в кабинете отца. Особенно чертежи паровой лесопилки. Поначалу дела с ней шли туго, но я не сдавалась. Потом пришло понимание, что за чем идёт и куда крепится. И практически за три недели так изучила этот долбаный “самовар” со всеми клапанами, шатунами и приводными механизмами, что ночью разбуди, скажу, про что и на какой странице написано.

Когда весеннее солнышко окончательно растопило снег, вместе с дедом Прохором поехала в то место, где бесхозно валялись огромные деньги. Правда, увидев грубо сколоченные деревянные коробы, сквозь которые уже стали прорастать молодые деревца, сильно расстроилась. При таком хранении, да ещё и изготовленный из дерьмового железа механизм должен прийти в полную негодность.

Но сдаваться рано. Мужики из деревни освободили железяки от тары, и я стала придирчиво их осматривать, сверяясь с чертежами. Вроде всё на месте. Металлические детали хоть и имеют следы ржавчины, но она поверхностная и на работу никак повлиять не сможет.

Спасибо за это тому неизвестному инженеру, который, уезжая, не поленился и законсервировал всё каким-то мерзким по запаху, непонятным составом. Даже примерно не могу определить, из чего он сделан, так как весь засох, потрескался и местами опал. Но главное, что он на много лет сохранил паровую машину.

Основная проблема заключалась в двух вещах: в рассохшихся ремнях, надеваемых на валы и приводящих всю конструкцию в движение, а также в смазке. В инструкции сказано, что она должна быть для уменьшения износа и перегрева движущихся частей. Но ни слова о том, из чего должна состоять и где её взять.

С первым помог Прохор, который пообещал сшить из старых дублёных шкур ремни “не хуже бусурманских”. А вот со смазкой помучиться пришлось самой. На основе растительных и животных жиров сделала некий суррогат, который хоть как-то можно использовать. Воняет, правда, очень сильно, но выхода нет.

Началась сборка агрегата. С раннего утра и до обеда я пропадала на будущей пилораме. Мачеха вопила, что я позорю её, так как пришлось вместо приличного платья, за всё цепляющегося в лесу, надевать шаровары наподобие турецких. Это уже бабоньки из деревни расстарались и подогнали такую обновку, после объяснения того, что я хочу видеть на себе. Правда, кривились, крестились, но слова поперёк не сказали.

Честно говоря, мне абсолютно плевать на их мнение, так как созидательный азарт захватил меня полностью. Я уже чувствую, что механизм вот-вот должен заработать! Уже предвкушаю первую досочку, вкусно пахнущую свежим деревом!

И вот, когда уже всё было почти готово, вернувшись в один из не самых пригожих деньков в усадьбу, увидела незнакомую бричку, около которой стояло несколько больших дорожных сундуков. В сердце неприятно кольнуло. Кто мог приехать так надолго? Только Вольдемар Кабылин, сын моей мачехи.